Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Дневники > Peccator


Оценить эту запись

Мурр (продолжение)

Запись от Peccator размещена 06.08.2018 в 04:16
«А подоконники здесь что, вообще никогда не протирают? Какое запущенное помещение!» - кот брезгливо тронул лапой запылённую поверхность, тряхнул головой и остановился в межрамном «тамбуре».
- «А в «вытрезвиловке» не метут!» - процитировал я в тему невесть откуда пришедший на ум отрывок, разглядывая манерного визитёра мутным взглядом. – Я, видите ли, сэр, в запое – не до «уборочной»…
Кот, разумеется, не мог говорить по-человечьи, да и я не могу похвастать тем, что умею читать кошачьи мысли. Но он – говорил: походкой, мимикой, глазами, усами. И даже хвостом, который был просто великолепен и пушист, почти чёрен: то вздымался трубой, то смиренно опускался, как сабля гусара, не желающего рубить пленённого раненого, то вертел самым кончиком туда-сюда – так орудует «домушник» отмычкой, раскрывая секреты хитрого дверного запора. У кота даже была не морда – ну как такое можно обозвать таким грубым словом! – скорее, почти лицо. «Почти» потому, что только лицо человека есть образ Божий, ведь Он нас сотворил по Своему подобию и образу. И лица наши должны сохранять в себе этот первозданный Образ. Жаль, что сохраняют не всегда и не все… А вот у этого кота было ПОЧТИ ЛИЦО.
- Гхм… Это… А вы… Кота – на «вы»? Серый, ты точно охренел! Тьфу, бл*… Ты. Сигай на стул – там чисто.
«Кажется, да - чисто. Только давайте, пожалуй, на «вы» - решил я, чтό именно подумал кот (о ужас!), потому как он тут же соскочил с подоконника на стоявший у батареи стул и уселся, переминаясь с лапы на лапу, устраиваясь поудобнее, соблюдая всё же почтительную дистанцию.
- Ишь ты, какие мы «такие»… - просопел я в подушку, не поднимая больной головы, – Неподмазанные-сухие…
Кот пару раз дёрнул ухом, и только тут я уже разглядел, что оно было рассечено: то ли в уличном бою с себе подобными, то ли собаки «постарались»; а через шерсть на лбу довольно заметно просвечивал шрам – тоже знак издержек вольной жизни.
- Ёпрст! Да ты, то есть Вы, прямо как я – вся морда в шрамах, весь… - тут я запнулся: кот выказывал себя столь «этикетным», что материться не хотелось, будто я находился в «Третьяковке» среди скопления народа - …весь «кляп» в поцелуях! - закончил я фразу возможно более культурно.

Кот прищурил и снова открыл глаза, не менее удивительные, чем весь их обладатель. Они были непонятного цвета: и не голубые, как у «сиамцев», и не зелёные или жёлтые, какие часто бывают у «наших». Не серые, какие у кошек тоже иногда встречаются, и не карие, какие бывают у людей – в них были все эти цвета сразу! В их глубине даже чуть проблёскивали искорки, точно чешуйки сказочной Золотой Рыбки, когда кот попадал «лицом» под солнечный луч.
Я понял, что меня так поразило в этих глазах: они были так похожи на глаза одной женщины, образ которой я и доныне не могу изжить из своей памяти. Почти такие же глаза, с такими же искорками. Эх ты, Милость моя, Милость! Что сталось бы с нами, если бы я тогда не захлопнул перед твоим лицом дверь, сказав ненужные, жестокие слова? Кто знает… Ты была жаркой ночами, лихой в застолье, упрямая «сорвиголова», и никто тебе был не указ, даже я. Это по твоей милости меня едва не «поставили на перо», бесова кукла! Это ты звонила мне на работу, контролируя: там ли я, или смылся тебе «шустро изменять» куда-нибудь на «Спортивную». В ревности ты была совершенно неподражаема. Именно это не могло не развести нас навсегда – двум диким в одной норе не место. Боль так и осталась во мне неизвлекаемым осколком, давя при воспоминании. Ещё один адов лабиринт, лабиринт памяти, о котором не сказать, что он покинут навсегда…

…Я вздохнул тяжко, совсем по-стариковски. Кот всё продолжал сидя взирать на меня, умно и понимающе. Небольшой солнечный зайчик-проныра, детёныш солнечного лучика, пробившегося из-за облака, проскочил в комнату сквозь драную занавеску и затанцевал на кошачьем загривке. Коту шалость была явно приятна – он снова прищурился. «Ничего, человек, это всё суета сует!»
- Да, «вашу милость», видимо, совесть не заедает, вы есть животное, и человеческое вам чуждо! – сформулировал я, перевернувшись на спину. – Вот попробуйте разрешить вселенские духовно-нравственные проблемы! Это не мышь домовую поймать! Слушай, ну тебя, щуришься со стула, как бронзовый Ильич с пьедестала! Давай-ка на «ты»!
«Давай…те. Давай!» - как бы подумал кот, ещё толику времени поглазев на обои, иконы и ковёр на стенах. «Сорри, я бы что-нибудь съел – гостей принято угощать. Или я снова ошибся окном?» - высказал он молча и смачно зевнул во всю пасть, уставившись на меня уже почти требовательно. Пасть была тоже примечательной: этакий розовый грот с внушительными сталактитами и сталагмитами зубов.
- Ё-моё… – сказал я с невольным уважением в голосе, – Лев, не меньше!
«А то как же!» - кот очевидно был доволен произведённым впечатлением.
Я набрался сил и смелости погладить гостя. Зверь отстранил голову и отступил на подоконник: «Вот ещё! Какие нежности при такой-то бедности! Я бы попросил без фамильярностей!» Всё это беззвучно, никаких «мяу» и «мур-мур».
- Вот же ж, надо же, гордец какой! – удивился я, убирая руку. – Да ещё и молчун. Ершить твою шерсть, надо и вправду сделать поглядеть насчёт «ништяков» - может, найду чего тебе «на зуб»… - это уже с мученической гримасой на лице, принимая перпендикулярное полу положение. – «Колбасит» меня не по-детски, ты не суйся под ноги – заблевать могу…

Стены, с обоями и без, недобро покачивались мне навстречу, паркет страстно призывал в свои холодные объятия, но я двигался вперёд пробитым, хотя ещё не тонущим парусником, вталкивая в лёгкие-паруса прохладный утренний воздух, приправленный заоконными автомобильными выхлопами и новорожденным тополиным пухом. Кот опередил меня, будто указывая дорогу, но на повороте из коридора на кухню куда-то канул, словно растворился в стене.
Холодильник на кухне бормотал монотонно, ещё не чуя близкой своей смерти от вскоре наступившей, ставшей позднее легендарной жары лета 2010 года. Я заглянул в его чрево, почти не надеясь отыскать что-либо ценнее трупика повесившейся с голодухи мыши. Неофициальный безработный на тот момент, грустным опытом общения со Службой занятости я был учён: мужик обязан искать работу сам, без надежд на скудные подачки от государства, мать его перемать… Мы нищие, но зато какие гордые!

- Ё-моё, это какой же день недели сегодня? – от увиденной в брюхе холодильника картины я малость оторопел. – Что, банк грабанул или Прапора зарезал и его запасами завладел, что ли? Значит, четверг сегодня!
Граммов триста «докторской», банка рыбных консервов, «двухлитровка» пива. Так, а в чёрном пакете что? «Чёрный ящик - в студию!» Итить… Грамм эдак сто пятьдесят есть! Нет, точно Прапора ограбил! Только вот как я это смог донести, кроме самого себя, до дома – непонятно.
- Эй, «ваша милость»! – позвал я гостя. – Жрать есть, идите сюда, сэр! Вы где?
Кота на кухне не было.
- Ну и ладно. Ща мы мощно «отольём» и будем освежаться! – уже почти довольный жизнью, пропел я, двинувшись в направлении туалета. Я взялся за ручку двери, и тут меня ждал ещё один шок…
(с) Сергей ulymson aka gemitator (черновик)
Всего комментариев 0

Комментарии

 
Последние записи от Peccator

Текущее время: 21:56. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet