Из прошлой жизни ...
Ленинград 90-е . Из старой записной книжки . Нашёл при переезде .
От стальных вод поглощая яркие огни геометрически правильные решетки с элегантностью режут его на куски.
Он вбирает в себя призрачных моряков похожих как две капли воды, проституток с лицами такими же задубелыми, как ладони их клиентов.
Несколько гуляк ускоряют шаги, чтобы спастись, неясные звуки их шагов почти тотчас стихают в густом тумане. Слышны только треск и стук зубов.
За закопченными фасадами туристские ловушки становятся грозной реальностью.
Отклеивающиеся афиши грядущего то появляются в поле зрения, то исчезают. Старые многоквартирные дома с пустыми дворами, настоящие вертепы с пьяницами и наркоманами, шлюхами самого низкого пошиба и бездомными мальчишками.
Скорчился у входа во двор, его вырвало, как последнее надругательство. Появились голубые огни, они освещают пространство вокруг. И вот он уже не один. Участливо поддерживают его под руки. Кряхтя, поднимается на ноги. Он смотрит на свои большие часы и удовлетворенно кивает головой.
– Ну вот, – говорит он. – Правильно, восьмое сентября.
Ему до чертиков надоело выбрасывать свой заработок на эль.
Туман похож на смертоносное бледное марево.
Он смотрел, как она смотрит на него. Плясовая мелодия набрала силу. Снова и снова, без конца, неотвязно, как прилипчивый детский стишок.
И вот он стоит и смотрит, как она смотрит на него, и отправляет ей глазами послания.
Он усмехнулся и сказал:
– Хорошо! Уговорила!
Уже прошло несколько месяцев с тех пор, как он видел её в последний раз. Он принес кофе и поставил на стол. Со вздохом он откинулся на полосатую спинку неудобного дивана. Паршивый кофе – единственное гарантированное средство отвлечься.
Годы, проведенные в снятых в складчину с другими студентами тесных конурках, устланных облезлыми половиками. Пожилые дамы души в нем не чаяли и никогда не возлагали на него ответственность за приступы накатывавшей на них порой ничем не объяснимой грусти. Девочки-подростки связывали с ним свои неопределенные сексуальные мечты. Мужчинам он нравился тоже, но не потому, что они считали его сексуальным. Мужчины любили его за то, что он, вопреки всему, был свой парень. Его рука замерла на полпути к пачке сигарет. Искушающее видение, оттолкнуть себя от края и лететь вниз, словно кукла, стукаясь о камни, ломая себе кости, ставя синяки и крича от боли, кричать из кровавой клоунской дыры.
Здесь они спорили. Пусть все вокруг видели в нем всего лишь обаятельного крутого парня, она обнаружила в нём проницательность и образованность.
И он в отчаянии стиснул зубы.
– Тебе придется еще перед многими извиняться, прежде чем ты расквитаешься с этим делом.
Нам понадобилась целая вечность, чтобы нагнать их. Все как всегда. Но мы были в авангарде. Так что нам больше доказывать нечего. Слухи до нас, конечно, доходили, но писали об этом мало, а сработано классно, хоть в учебник помещай!
С приобретением опыта мы поняли, что не только сами способны учиться на своих ошибках. Нам попадались люди, обладавшие достаточным интеллектом и воображением, чтобы делать то же самое. Мы шли дорогой, которую заранее постарались как следует запомнить, прижимаясь к стенам домов, наши кросовки на плоской подошве бесшумно ступали по пустынным улицам.
Через несколько минут показался проулок, ведущий вдоль железнодорожных путей Витебского вокзала , к задворкам фабричных корпусов. Раньше здесь помещался - ДК 10-ой пятилетки. Теперь там находится -TEN Club. Приют для нас . Странно всё это.
1995 г. (с) О.Г.Чепрынов
