ТЕХНОКРАТИЧЕСКИЙ ОПТИМИЗМ
Середина двадцатого столетия характеризуется взлётом технократических идей и началом космической эры. Безгранична вера человека в силу научного знания: оно сулит ему здоровье, долголетие, изобилие, полностью «автоматизированный рай», т. е. жизнь без физического труда. Правительства тесно сотрудничают с учёными, происходит быстрая интеграция науки и техники. Широко используются атомная энергия и ЭВМ. Возникают биотехнология и генная инженерия. Живые организмы рассматриваются как запрограммированные системы, поддающиеся перепрограммированию, а окружающая среда – как объект полного преобразования в соответствии с идеями техницизма.
Технократический оптимизм достигает своих вершин в период 1945–1965 гг. Значимую роль в развитии техники и науки играет противостояние двух сверхдержав (СССР и США), развиваемая ими гонка вооружений, борьба за лидерство на Земле и в Космосе. Строительство новых электростанций, шахт и заводов, городов и дорог – обычное дело в бывшем СССР. И, конечно, усиленная химизация сельского хозяйства. Производство минеральных удобрений во второй половине ХХ века исчисляется десятками миллионов тонн в год, а химических средств защиты растений – сотнями тысяч. По словам академика С. И. Вольфковича, «чем шире и глубже проникает химия в сельское хозяйство, тем яснее выявляется её огромная преобразующая роль...».
НТР: ОБРАТНАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ
Но с течением времени мир, его понимание и система ценностей поменялись. Экспоненциально росло население Земли, природные ресурсы хищнически истреблялись. Предварительные расчёты показывали их истощение уже в ближайшие десятилетия. С наукой тоже происходило нечто необычное. В своём развитии заходила она кое-где в тупик. Например, в квантовой механике появился принцип неопределённости. В соответствии с ним электрону позволялось быть своего рода «микрооборотнем»: превращаться из частицы в электромагнитную волну. Удивительно!
Но, не менее удивительно и то, что наука начала открывать человеку плоды его «неразумной» деятельности. Так, исследование стратосферы показало, что защитный озоновый слой не везде одинаков и подвержен колебаниям. Сначала это явление связывали с созданием сверхзвуковых самолётов «Боинг» (США), «Конкорд» (Франция и Великобритания) и ТУ-144 (СССР). Их выхлопные газы якобы и разрушают озон (впоследствии это не подтвердилось).
Затем (во второй половине 1970-х гг.) высказывалась идея разрушающего действия фреонов на озоновый слой. Популярной в то время становится и гипотеза «антропогенного» потепления. В 1970-х гг. численные эксперименты показывали, что глобальное потепление климата связано с увеличением техногенных выбросов углекислого газа. Следует, однако, подчеркнуть, что исследования последних лет свидетельствуют о преобладании естественных причин, приводящих к колебаниям уровней озона в атмосфере и её среднегодовой температуры. Также неясно, существовали ли озоновые дыры в доиндустриальную эпоху.
И, наконец, большой резонанс в обществе вызывало массовое исчезновение рыбы, начавшееся в 1950–1960-х гг. и, как было установлено, связанное с выпадением кислотных дождей (Канада, США, Швеция, Норвегия).
Роль химической науки для общества становится отчасти негативной по причине её использования в военных целях. И в этой области химики также преуспели. Хоть и цинично это звучит, но это так. Ещё во время первой мировой войны широко применялись хлор, фосген, иприт и другие отравляющие вещества (ОВ) более 40 наименований. За четыре года военных действий в мире расходовали около 125 тыс. тонн ОВ. Около 1 млн. человек было поражено химическим оружием.
Эпизоды химических атак находят своё отражение в современном художественном кино. Оно рисует нам жуткую картину: в солдатские траншеи медленно сползает жёлто-зелёный тяжёлый газ – хлор. Вдохнувший хлора солдат выползает наверх, но уже поздно. Он выплёвывает по кусочкам своё отёкшее лёгкое и что-то еле-еле говорит подоспевшему на помощь товарищу, вероятно: «Мне уже пиздец...».
Но мировая общественность вскоре осознаёт изуверский характер применения химического оружия, его тотальное действие на живую природу. Более 100 стран мира 17 июня 1925 г. подписали Женевский протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств. Однако данный протокол ратифицировался США только в 1975 г. До этого времени в США проводились интенсивные разработки в области химического оружия. Для чего?
Ещё в годы второй мировой войны в США, в этой блядской стране − центре мировой дестабилизации, − разрабатывались препараты для поражения растительности Японии. Они принимались на вооружение сразу после окончания войны. Препараты обладали гормоноподобным действием и представляли собой 2,4-дихлор- и 2,4,5-трихлорфеноксиуксусные кислоты, их соли и эфиры. Рецептуры на основе данных гербицидов впоследствии активно использовались американцами для уничтожения лесных массивов во время войны во Вьетнаме (1961–1975 гг.).
С помощью самолётов, вертолётов и грузовиков американские пиздаболы распылили 72 млн. литров реагентов (а также сожгли более 0,5 млн. тонн напалма и взорвали более 13 млн. тонн авиационных бомб, снарядов и мин). Но, как выяснилось позже, присутствующие в гербицидах примеси полихлорированных дибензодиоксинов (ПХДД) и дибензофуранов (ПХДФ) представляли большую опасность, чем сами гербициды. Эти супертоксиканты накапливались в организме человека, преимущественно в жировой ткани, подавляли иммунную систему.
В результате химической войны значительная территория Индокитая лишилась прибрежных мангровых лесов, а часть тропических лесов превратилась в саванны. Страдали сельскохозяйственные угодья. Ухудшался генофонд населения. В сущности, безобидные на первый взгляд гербициды оказались мощным оружием экоцида и геноцида.
А что тем временем происходило на химических предприятиях и вокруг них? Там тоже было неспокойно. Тысячи ни в чём не повинных людей отдавали свои жизни в жертву научно-технического прогресса или алчности транснациональных корпораций. Так, в Лондоне в 1952 г. погибло 4 тыс. человек из-за смога, который держался над городом четверо суток. Далее, в 1952–1953 гг. произошло массовое отравление японских жителей при потреблении рыбы и моллюсков, загрязнённых ртутью в заливе Минамата.
Кажется невероятным, но в разных странах, раз за разом происходили взрывы на химических заводах по производству гербицидов, с поражением рабочих: США (1949), Германия (1953), Франция (1956), СССР (1961, 1962), Нидерланды (1963), Англия (1968). Конечно, данные происшествия не предавались широкой огласке.
Но крупнейшие аварии с действительно чудовищными последствиями случились чуть позже, в последующие 1970–1980-е годы (г. Севезо в Италии, г. Бхопал в Индии). Так, в Бхопале в 1984 г. в результате утечки ядовитого газа (метилизоцианата) погибло более 3 тыс. человек, 20 тыс. – стали инвалидами и полностью потеряли трудоспособность, более 200 тыс. – стали больными. У пострадавших рождались дети со слабым иммунитетом. Трагедия в Бхопале является самой гигантской катастрофой за всю историю химической промышленности, связанной, кстати, с вывозом низких технологий из США в Индию и другие развивающиеся страны.
А теперь о талидомидовой трагедии. В 1950–1960-х гг. во многих странах мира распространялся талидомид – успокаивающий препарат, разработанный в Германии без надлежащего контроля, в частности, без исследования влияния препарата на плод. Беременные женщины принимали препарат и засыпали крепким здоровым сном. Утром не более голова. Чудо-снотворное! Но потом выяснилось, что наряду с нормальной молекулой талидомида существует её антипод − структура, соотносящаяся с оригиналом как его зеркальное отражение. Так вот, этот антипод стал настоящим демоном! В результате так называемой талидомидовой трагедии в мире родились 8–12 тыс. детей с уродствами (дефекты или отсутствие конечностей, ушных раковин и др.). В 40 % случаев плод погибал в утробе матери, не дождавшись дня рождения...
После таких событий торжество побед над природой начало утихать. На смену технократического оптимизма пришёл пессимизм. Возникло понимание того, что только за счёт использования технологий и природных ресурсов человечеству не удастся построить «обещанный» наукой рай. Образно говоря, попытка «перевернуть мир» может «вылезть боком».
Появилась необходимость активного государственного регулирования рыночных отношений и отношения человека к природе в западном обществе. А в советском? Тогда полагали, что социализм автоматически устраняет эти противоречия. Их присутствие при социализме замалчивалось, ведь их там быть не должно. Теперь мы знаем, что экологические проблемы не имеют ни классового происхождения, ни государственных границ. Так, примерно с 1970 г. начинается период охлаждения к науке и технике. Хотя, необходимо заметить, что с конца 1970-х годов во всём мире начинается компьютерная революция.
В ответ на сложившуюся во всём мире кризисную ситуацию в 1968 г. образовался Римский клуб – международная организация, изучающая пути решения глобальных проблем. Начала издаваться серия «Доклады Римского клуба», куда входили доклады «Пределы роста», «Человечество на перепутье», «Перестройка международного порядка», «Цели для глобального общества» и др. А в западногерманском городе Карлсруэ на учредительном съезде 13 января 1980 г. основалась партия «ДиГрюнен», что значит «зелёные». Партии «зелёных» существуют во многих странах мира, но по большому счёту, эти смутьяны мало чего полезного делают. Не партии должна решать за нас, а мы сами, вооружившись знаниями и опытом. Любая партия рвётся к власти, а любая власть − деспотична.
(Продолжение следует)
© Александр Подтероб
2013
