Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Наши пациенты > Палата N5 : Прозаики > Читальный зал

Читальный зал крупная проза, романы и повести


Ответ
 
Опции темы

Волк и легенды

Старый 16.05.2011, 10:43   #21
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


- Мы остановимся вон там, - Айна ткнула пальцем в переулок, освещаемый фонарём из тёмно-зелёного стекла, достаточно широкий, чтобы там могла поместиться телега. Одна из дверей двухэтажного дома на этом переулке была приоткрыта и Айта вошла внутрь помещения. Вокруг валялся всякий хлам, старая мебель, колченогие стулья, а под ногами хрустели черепки посуды.
- Ты думаешь найти здесь побольше клиентов?
- Что ты понимаешь, - фыркнула Айна и Даг увидел на её губах лукавую улыбку – Конечно же, у нас будут клиенты. Подожди меня здесь…
Когда Даг распряг лошадь и пустил её выбирать среди влажных облезлых камней травку, Айна вернулась.
- Ну как?
Верхнюю половину ее лица закрывала фиолетовая маска с закрученными рогами, которая была украшена разноцветными перьями.
- Это тебе, - она бросила в телегу ворох тряпок и несколько масок. - Подбери себе что-нибудь, чтобы прикрыть бороду и наивные глаза.
- Где ты всё это взяла?
- Пришлось оставить парочку чердаков без их сомнительного украшения. Не думаю, что хозяева этого барахла расстроятся, если мы подарим ему вторую жизнь.
Айна извлекла из походной сумки два изрядно сточенных мелка.
- Пойду рисовать нам вывеску.
Вскоре на торце дома, что выходил на Улицу Многих Ног, появилась странная картинка, изображавшая в полный рост фигуру с неестественно согнутыми в локтях руками, рогатой головой (в которой узнавались контуры той маски, которая была надета на Айне).
- Как будто сейчас сойдёт со стены, - сказал Даг, разглядывая тщательно прорисованные огромные глаза и спиральные узоры, покрывающие тело существа. Руки его оканчивались длинными пальцами, одна семью, другая четырьмя, а над головой красовалась надпись, где большие и малые буквы чередовались в странном, исполненном смысла порядке:
«ТРаВы и зЕЛьЯ ТОгО и этоГО СВЕта.»
– Такие рисунки нельзя рисовать где попало. У демонов хорошее воображение, на то они и демоны. Ночью могут напугаться этой твоей картины и, с перепугу, например, перевернуть мир кверху ногами. Хотя, в этом мире хаоса они и без того давно уже, наверное, съехали с катушек. И всё же, где ты такому научилась?
Айна (маску она предусмотрительно оставила в телеге) польщено улыбалась.
- Долгая история, и местами странная. Я как-нибудь тебе её обязательно расскажу. Не сейчас, а то вдруг вот этот вот – она кивнула на рисунок – услышит. Ты себе что-нибудь присмотрел?
Даг пожал плечами.
- Я подумал и решил, что у меня уже есть маска.
- Где?
- Вот же она, смотри, - он оттянул пальцами собственные щёки. – Или ты хочешь, чтобы я вернул себе свою настоящую голову и напялил на неё что-нибудь бумажное, с перьями и блёстками?
- Да уж, пожалуй, это будет слишком, - со смехом ответила Айна.

«Демон», с неуклюжей и рогатой - как на рисунке! – головой, сидел на телеге, свесив ноги, источал величие и равнодушие, а волосы, заплетённые в косу с длинной кисточкой, походили на хвост. Который, как известно, должен быть у каждого демона.
Скоро от шумной улицы к повозке приблизились, трогательно держась за руки, две девушки, обе за приворотным зельем.
Потом подошел молодой человек, уставив отчаянно-наглые зеленые глаза на Айну, потребовал сделать ему светящуюся в темноте смесь. Когда Даг, устроившийся неподалёку под каким-то окном, кидал в противоположную стену камешки и начинал щёлкать языком, мальчишка хватался за кинжал, взгляд его становился ещё более отчаянным.
Потом к ним бочком-бочком засеменила древняя старуха, довольно долго топтавшаяся у входа в переулок.
- Мне бы травки какой от бессмертия, - кудахтала она, клокоча горлом.
- От бессмертия? – словно бы сердито переспрашивали высоким голосом и рогатая голова, густо вымазанная в тенях, негодующе качалась. – Что за шутки. Для бессмертия есть.
- От, именно что от. Я, видите ли, уже не молодая, помирать пора, а не могу.
- Почему? – обалдела Айна.
- Не пускают, - совсем расстроилась старуха.
- Куда?
- Туда и не пускают. Была у меня сестра, ну такая куницева фель, что дальше уже некуда. Всю жизню, сколько себя помню, враждовали по разным поводам. Последний был самый замечательный – достался нам от папочки дом – ну замечательный. А кому он достанется, папа не указал. Сестра говорит: «Мне!», ну и я, естественно, не отстаю. Рассудить нас никто не мог. Так и жили вдвоём, она на кухне, я в спальне, она в зале, я на веранде, шипели друг на друга, что две змеи. И так бы и подсылали бы друг другу гадостей, да померла она. Сказала только перед смертью: «Отседа ты меня, сестрица, выжила, но та тот свет чтоб не совалась. Горой встану, но не пущу». Вот. – Она помолчала, глядя в землю. Потом вскинула подбородок. - Думаете, я испугалась? Нисколечки. А вот помереть теперь не получается. Уже три десятка с тех пор прожила. Так значит нет?
- Конечно же, есть, - был мягкий ответ.
Зашелестели мешочки, зашуршало о дно ступки их содержимое. Туда же отправились какие-то сушёные ягоды, красные с чёрными пятнышками. Горькая, синеватая и похожая на кристаллики льда, соль.
- Это специальный чай. После того, как его заварить в трёх кипятках, даже запах способен дать вам то, что вы просите.
- Спасибо! – просияла старуха.
- Деньги, - шевельнул головой торговец, так, что коса качнулась за спиной, и указал на тарелку у ног. – Всё равно вам они больше не понадобятся.
Старуха просияла ещё больше, щедро ссыпала горсть треугольных камешков. Когда она удалилась, шаркая ногами, Даг подал голос:
- Первый раз слышу о чём-то подобном. Что это была за смесь?
- Это зелье забытья. Любой, употребивший его, начинает медленно уходить из памяти всех знающих его людей на том и на этом свете, так что скоро сестра нашей бабульки забудет о ней.
- Я не очень разбираюсь в людях, но…
- В любом случае, она собралась уходить из этого мира, - равнодушно отмахнулась Айна.
- Наверное, - согласился Даг, наблюдая, как травница болтает в воздухе ногами, взбивая в лучистое масло свет от фонаря. Она повела рогами в его сторону, Даг увидел неуверенную улыбку. А потом, неуклюже взмахнув руками, она свалилась с телеги, рассыпав драгоценные камешки из тарелки.

- Что случилось?
Айна увидела над собой лицо, напоминающее чёрствую хлебную корку, сперва перепугалась, и только потом узнала спутника.
- Не знаю. У нас что-то украли.
Даг поискал в повозке.
- Табак на месте. Твои смешные камешки, за которые люди готовы продать душу и еду, тоже все на месте.
- Не у нас, - поправилась Айна. – У меня.
Даг отодвинулся, критически её рассматривая.
- Две руки, две ноги. Как и было. Эта странная бесполезная штука…
- Голова.
- Да, голова. Тоже на месте. Как мы познакомились?
- Ты хотел съесть моих соседей. А что, ты сам уже забыл?
- Воспоминания тоже могут украсть, - заключил Даг. Пояснил: - Обычное дело. Просыпаешься с пустой головой, сам не зная, кто ты и откуда. И понимаешь, точнее, мог бы понять, что у тебя в голове побывал мемуарный вор. Такие воры, обычно, уже давно забыли, кто они на самом деле и откуда, и живут исключительно памятью тех, кого обворовывают. Несчастные. Им не хватает смелости, чтобы отправиться за новыми впечатлениями, поэтому они воруют у других их прошлое, их жизнь. Сидят переживают – или правильно сказать – пережевывают? - заново самые вкусные моменты. А как надоест, ищут новую жертву. Но я вижу, всё нормально. Поднимайся, отдыхать гораздо удобнее в той постоялой коробке, или как она там называется? В общем, той, за которую ты отвалила целую горсть денег.
Он помог ей подняться. Айна облокотилась о борт повозки, прислушиваясь к ощущениям в ногах. Там часто-часто бегали маленькие колючие иголки, как бывает, когда проспишь в одной позе всю ночь.
- Где моя маска?
- Где-то здесь… Ты свалилась, как подрубленное дерево. Даже ещё более медленно и величаво. А она сгинула, вроде бы, под повозкой. Мне, знаешь, было не до маски.
Но маску они так и не нашли.

- Принёс тебе хлеба с ветчиной, - Даг аккуратно водрузил на край стола поднос с едой и двумя кружками ароматного чая, неловко повернулся в тесной комнатушке, чтобы лучше видеть Айну. Помещение постоялого двора, в котором они остановились на ночь, было настолько маленьким, что две кровати и крошечный деревянный столик едва помещались в нем.
- Ну как ты?
- Чувствую себя отвратительно.
- Тогда давай позавтракаем моей добычей, которую я приобрел внизу на кухне за два камушка, и пойдем искать то, что у тебя украли.
- Что же ты собираешься искать?
- Думаю, не особо важно, что мы будем искать. Главное, просто начать. Если искать неизвестно что, то оно обычно очень быстро находится. Главное понять потом, что ты искал именно это.


Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.05.2011, 10:45   #22
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Я как-то слышал историю об одном асахэ. Ты, наверное, знаешь, они любят селиться по заброшенным хуторам и охотничьим домикам, где уже давно не появлялся ваш брат. На вид куница куницей. Такой же хитрый, вертлявый и зубастый. А когда претворяется человеком, его выдаёт пышный оранжевый или золотисто-коричневый хвост.
Этот асахэ жил в доме на заброшенном хуторе возле небольшого соснового бора – только сосны да жимолость, да две черничные полянки. Заросший ковылём огород. Половина дома уже давно сгнила и развалилась, а половина ещё ничего, стояла. Есть крыша над головой, даже пусть и частично. В холодные осенние ночи можно укрыться под полом, вновь и вновь находя там искорки живого огня, заплутавшие с той поры, когда очаг разжигался каждый день. Дом скучал по своим хозяевам и асахэ составлял ему компанию, дышал, согревал своим теплом и проливал на пол ягодный сок. За это дом позволял ему ночевать в грудной клетке хозяина, старика, умершего и сгнившего в своей кровати. Не о том речь. А о том, что этот асахэ был молод, хвост его был рыж и на нём не появилось ещё ни одной тёмной полоски. А зубы остры как иглы. Охотясь на выпавших из гнезда птенцов и мышей-полёвок, асахэ думал: «Хорошо бы чего-нибудь большого, пушистого, хрустящего, тягучего, как сосновая смола и …великого.» Настолько великого, что у асахэ захватывало дух.
Словом, он сам не знал, чего хотел.
Он оставил дом и отправился в путешествие. Отмерил своим длинным тельцем не один день, пробираясь по низинам, заросшим клюквой, гольцам, холмам, покрытым всплывшей через кожу земляного покрова каменной породой. Все чего-то искал.
А потом оказалось, что этому асахэ хотелось жёлтых кленовых листьев.
Даг отхлебнул из кружки чая с терпким ароматом рома.
- О, ты улыбаешься.
- Это всё твоя история. Испортила мне всё плохое настроение. Мне не терпится отправиться на поиски. Прямо зудит внутри всё.
Айна набросила на плечи куртку.
С постоялого двора они вышли сытые и вполне довольные жизнью.
- Ты взяла с собой драгоценных камешков? – спросил он на ходу. – Мы обещали один малышу у ворот. Он обещал угостить меня каким-то кофем. А по дороге поищем твою пропажу…

Когда вас хватают под руку в незнакомом городе и куда-то тащат под очень эмоциональное звуковое сопровождение, то это, скорее всего, означает что-то не очень хорошее. Даже – особенно! – если город вас встретил вполне дружелюбно, напоил, накормил, подкинул свежих сплетен и цветных камешков, которые здесь считаются деньгами, на карманные расходы. Вы размякли и раздобрели, утратили настороженность, а вся деловая хватка ушла на дело.
Поэтому, когда Айне сказали, что только её и ждали и теперь готовы презентовать целый магазин, она только растерянно покивала головой. Ну вот, всё и устроилось, им не придётся никуда уезжать, тащиться под дождём и проливать на колени чай на дорожных колдобинах. И только потом робко переспросила:
- Чего?
- Ну правда, симпатичный дом, – мужчина, грузный, с огромным пузом и едва ли уступающим ему подбородком, собрал её руки в свои. – Смотрите!
Дом и правда был очень милым. Маленьким, двухэтажным, со светлыми карамельными стенами и лепившейся к крыше несуразной трубой. На второй этаж вела опоясывающая здание лестница, так, что подняться можно было, только обойдя по спирали всё здание.
- Очень милый, - сказала Айна, тщетно пытаясь высвободить ладони.
Похоже, её тон не внушал доверия, поэтому мужчина в отчаянии обернулся к Дагу.
- Скажите ей! Тут, внизу, мой магазин. Вы ведь слышали о кошках Луши? О, вы должны были слышать о кошках Луши. Луша – это же я. Я нанял мальчишек, чтобы они кричали о моём магазине у всех ворот. Они кричали?.. Пойдёмте, посмотрим изнутри.
Тараторя таким образом, он провёл их внутрь. В магазине и правда торговали кошками. Айна никогда не видела столько кошек в одном месте. Здесь были деревянные кошки, кошки, набитые ватой, кошки из красного мрамора, соломенные кошки, кошки, слепленные из глины, с глазами из желудей и шёрсткой из травы, а также поднимающие для благословения переднюю лапу и поднимающие заднюю, для вполне понятных целей. И даже одна настоящая, белая с чёрными кляксами, взирающая на людей из своего кожаного ошейника с холодным любопытством.
- Это кошки, которых я продавал, - задыхаясь, начал объяснять человек. Его лицо раскраснелось, глубоко заплывшие в жировые складки глаза перебегали с Айны на Дага. - Видите, каждая по четыре камешка. Хорошее дело, кошек покупают, ведь каждому хочется иметь дома кошку. Попробуйте спросить у людей о кошках Луши. Попробуйте! Никто не скажет дурного слова. Хорошие, ласковые кошки.
Он перевёл дыхание, закончил:
- Но теперь я не хочу больше продавать кошек. Я оставляю этот магазин вам. Вам! И вы можете здесь торговать всем, чем пожелают ваши демоны. Хоть вашей ненаглядной травой. Да, да, от вас пахнет травой и я видел вас вчера на главной улице. Взамен я возьму вашу повозку и лошадь, и поеду искать себе дело жизни.
Он выжидательно уставился на Айну и расплылся в улыбке, словно разглядев катающиеся у неё в голове мысли.
Магазин, думала Айна, настоящий большой магазин почти в центре процветающего городка. На то, чтобы купить помещение и обставить его, бродячему торговцу приходилось всю свою жизнь провести в странствиях по миру. Бес с ними, с кошками, они вполне могут существовать рядом. Кроме того, кошки любят ароматную травку. Даже соломенные… но всё же…
- Почему…
Луша убрал со столика горшок с цветами, открывая накарябанное прямо на столешнице послание.
- Послушайте же. Я всю жизнь торговал кошками. А потом вышло так, что мои же кошки меня продали. Одной приезжей даме, что зашла сюда месяц назад. Меня тогда не было здесь, понимаете? Получилось так, что у меня возникла идея, как сделать кису из рыбьих костей, и отправился на рыбный рынок. И не то забыл закрыть дверь, не то сами кошки тогда открыли магазин – кто их не знает. Они же у меня умницы. И без дела сидеть не привыкли, сюда постоянно кто-нибудь заходит, смотрит, словом, есть кому построить глазки.
И вот тогда сюда заглянула та женщина. Чёрт знает, что ей было нужно. Я только понял, что вовсе не кошки. И мои дорогие как-то умудрились продать ей меня. Наверное, долго торговались. Я ведь очень даже немаленький человек.
Он довольно похлопал себя по животу. Впрочем, через мгновение плаксивое выражение вернулось.
Как будто бы и впрямь когтями, - подумала Айна, разглядывая подпорченный столик. Несколько крошечных картинок, нарисованных палочками-царапинами. На всех кошки с непропорционально большими ушами. Толстый смешной человечек, напоминающий подушку. Женщина, вкладывающая в лапу кошке что-то круглое. Камешек.
- Вот это я обнаружил, как вернулся обратно. А ещё груду денег рядом. Сначала я не придал этому значения. Сложил деньги в кошель – они, знаете ли, такая штука, что никогда не помешают. А потом, вечером, пришла эта женщина. Сказала: «знаете, а эти милые кошки продали мне вас за целую гору камушков. Я отдала самые лучшие. Теперь вы должны пойти со мной».
Он уселся прямо на пол. Всплеснул руками.
- Конечно, я никуда с ней не пошёл. Выгнал прочь и даже денег не вернул. Сама,
дурёха, раз оставила. Хотел жить дальше. Да вот только не получилось. Вроде бы, всё осталось как было, даже лучше. Дела пошли в гору. И кошки, вряд ли они на самом деле хотели меня продать. Скорее всего, эти хитрюги просто повеселились на славу, да и забыли. Но каждое утро я теперь просыпаюсь и думаю, что я, честный в вопросах торговли человек, первый раз кого-то обманул. Настолько подло и жестоко, что самому теперь тошно. Забрал деньги, а товар не отдал… вы, как торговец, должны меня понять.
Он горестно уронил на колени руки и сидел так какое-то время, заливая щеками широкую грудь.
- А та женщина… откуда она? – робко спросила Айна.
- Откуда-то с севера. Она сама об этом обмолвилась... Может быть, из Луковых Поместий, может, ещё дальше. И я, конечно, пойду следом, как только найду на кого оставить магазин. Ну что? Вы согласны?
Он поднялся на ноги, при этом кошки, расставленные там и сям, опасно качнулись. Патетически повысил голос.
- Итак, сегодня великий для вас день. День окончания ваших странствий. Ваши странствия теперь будут моими и дорожную пыль я смиренно буду глотать за вас.
- Я подумаю, - пискнула Айна и выскочила из магазина.
- Наверное, хочет попрощаться с лошадью, - заметил Даг и вышел следом.
- Возвращайтесь! Я уже собрал вещи, но буду вас ждать! – неслось следом.
Они пробирались улицами в молчании. Люди куда-то подевались, только изредка мелькали в окнах или вдали, зажатые меж домами, силуэты.
Айна молчала, Даг молчал вместе с ней, за что она была ему безмерно благодарна. Что-то важное произошло только что. Важное и непривычное. Это важное сказали ей на незнакомом языке, с ехидной улыбкой. Что-то чесалась за тыльной стороной глаз. Возможно, та самая дорожная пыль, от которой пообещал её избавить толстый Луша.


Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.05.2011, 10:46   #23
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Так, молча, они дошли до городских ворот. Мальчишку отыскали довольно быстро. Даг деловито огляделся и, уцепившись за ниточки запаха, будто за вожжи, пошёл вправо, потом влево. Зашли во двор какого-то дома. Мальчишка сидел на колченогом табурете и уплетал два пирожка одновременно, откусывая то от одного, то от другого. При звуке шагов спешно спрятал за спину руки.
- А!
- Ага, - подтвердил Даг. – А теперь показывай, что обещал. Я хочу попробовать это твоё «кофе». А мы дадим тебе камушек. Айна, дай ему камушек!
Мальчишка, которого звали Цепеш, привёл их в довольно милую уличную едальню со странным названием «Кафе» с видом на реку и на огромный дом в четыре этажа, который выглядел настоящим гигантом рядом с невысокими постройками, после чего куда-то исчез. Даг с удивлением смотрел на крошечные окна большого дома.
- Как можно спать и есть, когда сверху или снизу от тебя всё время кто-то ходит? Если бы мне ходил по голове сосед сверху, а я ходил бы по голове своего соседа снизу – что бы это значило?
- Это значило бы, что ты живёшь на втором или на третьем этаже.
Около высокого дома постоянно толпились какие-то люди. Одни исчезали в его дверях, другие ожесточённо крутили хобот каменному слону, установленному неподалеку, и дом, похожий на заходящее солнце, уплывал направо, под землю, в то время как слева выплывал крошечный, почти кукольный одноэтажный домик с огромным флигелем в виде корабля, летящего под всеми парусами куда-то по ветру и ошалевшей вороной на нем, которая похоже каталась подобным образом весь день. Было видно, что домик был нежилым, скорее каким-то заведением, хотя никакой вывески на нём не было.
- Тайный Клуб Дальних Путешествий, - сказал подошедший принять заказ хозяин.
- Не такой уж он и тайный, - засмеялась Айна, наблюдая, как очередной жилец высоченного дома, чертыхаясь и ворча, возвращает своё жилище на место.
- Просто он очень популярен, - снисходительно пояснил хозяин, вытирая руки о фартук. – Все хотят побывать в других местах. Два кофе?
Перед ними поставили две крошечных чашки, наполненных чёрной маслянистой жидкостью, распространяющей вокруг себя такой же чёрный и густой, как смола, аромат.
Секунду спустя, кружка Дага опустела. А он сам ёрзал на стуле, глотая ртом воздух и выкатив глаза.
- Горько! – сказал он, когда вновь обрёл способность говорить. Айна не стала глотать жидкость разом, а потягивала её осторожно, чувствуя, как горячая «смола» бурлит, переливаясь в желудок и одновременно заполняет голову, того и гляди пойдёт из ушей и ноздрей паром.
- Конечно, - довольно отозвался хозяин и глаза его лучились лукавством. - У нас варят самый горький кофе в городе. Очищает сознание получше любого ветра в голове. Эти измельченные заваренные зёрна кофейного дерева, говорят, служат отправной точкой всех миров. То есть все миры начинаются с чашечки кофе и им же заканчиваются. Этот напиток есть в каждом мире, сколь бы абсурдным он не казался. А имея в карманах горсть зёрен, вы можете путешествовать из мира в мир, просто, как будто переходя с улицы на улицу.
Айна слушала его с открытым ртом. Даг же, напротив, заявил:
- По мне, так шастать по иным мирам можно и без кофейных зёрен. Я же как-то шастаю. Сейчас, например, тоже сижу в другом мире.
Хозяин взглянул на него с ленивым интересом.
- Что это? Смотри, какая смешная бумажка!
Айна притянула к себе лист бумаги, который кто-то забыл на их столе. Обе стороны были мелко изрисованы разнообразными рисунками. Человечки с несоразмерно большими головами открывали торговые лавки, рисовали картины, выпускали в небо сотни не то мыльных пузырей, не то воздушных шариков. Проводили сеансы вызова демонов на устрашающей гравюре, изображающей подвал какого-то дома. Били других человечков палкой, тащили из мрачных подземелий клады. Айна перевернула лист вверх ногами и узнала бутафорский план города. Всё просто и понятно – где, что и в какое время произошло, кто при этом пострадал, а кто остался очень рад и хлопал в ладоши. Над всем этим красовался корявый заголовок – «Новости – Что Нового в Городе За Тот День».
Даг едва взглянул на «Новости» и вернул взгляд в сторону Клуба Тайных Путешествий. Айна внезапно почувствовала, как он весь подобрался, словно готовый к прыжку зверь, чёрт, он ведь и есть готовый к прыжку зверь, на шее задрожала и забилась жилка, остатки чёрной жидкости заколыхались в чашке.
- Вон там, видишь?
Существо с неуклюжей головой, увенчанной двумя завитыми рогами, пошаркал у входа Тайного Клуба Дальних Путешествий и вошёл внутрь. Айна подскочила, едва не перевернув стол. Уронила на блюдце треугольный камешек, плату за гостеприимство, схватила за руку Дага и, какое-то время спустя, ее кулачки уже настойчиво колотили в дверь клуба.
Им открыли. Надменное: «вы куда, господа, это же тайный клуб!», осталось позади, их окутал едва уловимый шум, который может издавать только множество народу, пытающегося вести себя тихо. Айна лихорадочно огляделась, чувствуя, как стучит где-то в пятках сердце. Они находились в большой комнате со сводчатым потолком, в которой сидели на мягком полу люди, кто-то вольготно развалившись, кто-то, наоборот, подобравшись и поджав под себя ноги. Один что-то страстно говорил, сидя верхом на старинном табурете. Губы его то и дело складывались в широкую улыбку. При виде гостей его губы раздвинулись ещё шире, казалось, ещё немного и их края срастутся где-то в области переносицы.
- О, незнакомые лица. Вы тоже пришли послушать про Море? Видели ли вы когда-нибудь Море таким, каким оно сделало всех нас, присутствующих здесь? Если нет, то давайте я расскажу о брызгах соли на щеках, о…
- Человек в рогатой маске. Где он? – перебила Айна.
- Человек? А? – он часто заморгал.
- Здесь нету таких, - зашипел сзади привратник и настойчиво потянул Дага за рукав – И не было. Какая маска, тем более, рогатая, сами видите же, её здесь нет. – Он отвёл их обратно к двери. Это был седой мужчина с точёными чертами лица. На нем красовался очень смешной колпак и халат, расшитый кораблями и всякими морскими гадами. - Не нарушайте покой несчастных. Видите ли, они никогда не выбирались из города и вряд ли когда-нибудь решатся. У всех дети, работа, или рабы, которых тоже не на кого оставить. Вот они и мечтают все вместе о море, а потом им кажется, что море пришло к ним, что везде липнет соль и где-то рядом дует, взбивая барашки, горячий ветер… расскажите мне теперь, кого вы искали.
Айна объяснила, с трудом подбирая слова. Мол, постучался и зашёл к вам… рогатый такой… нужен, очень…
Но привратник развёл руками и сказал надменно:
- Я служу здесь уже второй десяток лет. И глаза ни разу меня не подводили. Такие же острые, как в молодости.
Пришлось уйти. И пока топтались с Дагом перед домом с флигелем, который снова вознамерился уползти под землю, Айна ощутила себя водорослью на морском дне, ощутила, как давят на листья километры воды, разъедает стебель соль, а у корней толпятся, задевая друг друга раковинами, улитки.
Они вернулись в кафе. За их столиком сидел маленький Цепеш и допивал кофе из чашки Айны. Кажется, он не видел нависающего над ним хозяина.
- Это ваш малец? - сурово спросил хозяин, заставив мальчишку подпрыгнуть и молниеносно спрятаться под стол.
Айна кивнула, замахала руками, мол, не запугайте нам мальчишку.
- Он ещё не успел подарить нам город, - слегка высокопарно, но очень будничным голосом добавил Даг.
- Что ж, хорошо, - всё ещё сурово сказал хозяин и пригладил волосы лоснящейся от жира рукой. – Значит, не потеряетесь. Ступайте только туда, где будет ступать он и не шагом в стороны. Как на болоте или в горах, знаете? А если увидите что-то интересное в стороне от вашего пути, что захотелось бы подойти и рассмотреть поближе, лучше окликните вашего мальца и покажите ему. Если он тоже это увидит, то всё в порядке. Дети, они, знаете ли, такие. Всё подмечают. А что не подмечают, того и на свете нет. Ясно?
Даг серьёзно покивал.
Забрав пустые чашки, хозяин удалился. Из-под стола показались босые ноги, а потом и мальчишка целиком. Он одёрнул штаны, показал уплывающей от них широкой спине язык.
- Куда дальше пожелаити?
- Мы хотим дождаться одного человека, - сказала Айна. - Он должен выйти из клуба. Такой, с рогами.
- А, с рогами, - согласился мальчишка и подпрыгнул от избытка чувств. – Ну, я пойду пока, тут поброжу…
Они сидели ещё час, наблюдая, как из Клуба Путешествий выходят по одному люди.
- Вот и всё, - сказал Даг. – Все, кто там были, ушли, включая вдохновенного охломона, который рассказывал байки. Считать я не умею, но глазами запоминать умею очень хорошо.
Наверное, там был и другой выход, - решила Айна.
Цепеш неожиданно материализовался рядом.
- Идём смотреть город, - сообщил он, стреляя глазами в задремавшего у барной стойки хозяина. – За целый камушек я задарю вам самые отпадные места. Идёмте.


Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.05.2011, 10:47   #24
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Сначала они прошлись по набережной, где Даг купил себе кулек жареных рачков,
которых местные жители вылавливали из реки и сразу же жарили в кипящем масле на небольших жаровнях. Потом свернули на небольшую улочку. Мальчишка подошел к увитой плющом стене, около которой находился какой-то механизм и схватился за ручку, пристроенную сбоку этого механизма.
- Можете мне помочь. Я один не осилю. Тяжё-олый – он смешно оттопырил губу.
За несколько минут они подняли на небольшую высоту несколько домов на одной платформе и в освободившемся пространстве открылись ступеньки, ведущие куда-то вниз. Все спустились в подземелье и, как в детской объёмной книжке из картона, вокруг поднялся, принимая вертикальное положение, целый квартал с торговыми рядами, фонарями на изящных ножках, домами с дверьми и колокольчиками над ними, с окнами, подоконники которых были уставлены цветочными горшками, резными воротами, ведущими, очевидно, во внутренние дворы домов. Айна тряхнула фонарный столб, опасаясь в глубине души, что он превратится у неё в руках в размякшую от влаги бумагу, потом повисла на нём. И тут же почувствовала на себе взгляды. Разные, но по большей части такие, которыми смотрят на собирающегося нашкодить ребёнка.
- Ай-ай-ай, - вздохнула дородная дама.
- И что? Получается? – ехидно спросил дедушка из какого-то окошка.
Айна устыдилась и поспешила догонять своих спутников, которые успели уйти далеко вперёд, очевидно, предчувствуя весь этот позор.
Вокруг кипела жизнь.
- Как здесь такое получается?
- Что получается? – не понял Цепеш.
Айна бросила выразительные взгляды туда и сюда.
- А кто ж знает. Как-то получается.
И с чего я взяла, что он мальчишка? Вполне взрослый мужчина, уж точно постарше её, вон уже собираются у складок губ морщины. Ростом он едва доставал ей до груди. Лицо бледное, а глаза за толстыми стёклами очков казались влажными и огромными. Вот только волосы были пышными, светло-коричневыми и похожими на пшеничное поле. Наверное, из-за маленького роста и этих волос я и приняла его за мальчишку, подумала Айна.
Цепеш поглядел на Айну через стёкла очков, а потом поверх них, словно желая удостовериться, поняла ли она его. С нажимом прибавил:
- Оно здесь всегда так. Как-то.
Айна с энтузиазмом покивала. Конечно, так стало гораздо понятнее.
- Местные архитекторы большие шутники, - говорил человечек, с потрясающей (мальчишеской!) резвостью семеня впереди, прыгая через лужи. – Не оставили после себя никаких планов. Только все эти шестерни. О, их здесь тысяча. Точнее, девятьсот восемьдесят семь ровно. Они пронумерованы, но вы никогда не найдёте все. Люди крутят ручки и что-то происходит. Иногда что-то полезное. Иногда нет. Двадцать четвёртая ручка, например, двигает по кругу горшок… ну, это мы его так называем. На самом деле это – Горшок! – Он выделил интонацией первую букву и выжидательно посмотрел на Айну. Мол, поняла, нет?
Она глубокомысленно кивнула.
- Большущая каменная ваза с землёй, - снизошёл до объяснений человечек. - Там растёт подорожник, немного щавеля, две или три ромашки, чахлые васильки, бобовый куст обыкновенный. Точнее, их там два, зовут, кстати, Баб и Буб. И куст дикой розы, на котором ещё ни разу не видели ни одного бутона. Периодически кто-то из Большой Башни проходит мимо, морщится и пишет указ выполоть весь этот огород. Посадить что-нибудь более стоящее, всё-таки иногда центр города… Кстати, я не говорил, что её, ну, то бишь эту двадцать четвёртую ручку, любят крутить туристы? На табличке ведь написано, что чтобы отплатить Городу за гостеприимство, нужно час крутить любую шестерёнку, ну вот они и крутят вот эту. Потому что это легко, рядом есть чего перекусить и им, видите ли, весело наблюдать, как горшок ездит вокруг, натыкаясь на стены и тех, кто не успел убраться с его непредсказуемой дороги. Аж в очередь выстраиваются ради этого.
Наши, конечно, просекли это дело и сделали горшок достопримечательностью. Торгуют вокруг него пирожками, сдобными булочками и сливовым вином за непомерные деньги. Периодически горшок куда-нибудь исчезает, а потом объявляется в другом месте. И всё начинается сначала.
Здесь вообще всё очень условно. Всё постоянно в движении, крутится себе так и сяк, и как хочет. Отправился ты, например, из дома в булочную, а твой дом от тебя – фьють! – и уехал. А всё почему? Потому, что крутит какой-нибудь чудак шестерню возле Цирюльни Семи Прядей, чтобы развернуть к себе передом мост, или просто так, от широты души. Тут же всё связано, там, внизу – он ткнул пальцем себе под ноги – миллионы таких вот колёсиков. Шевельнул одно – шевельнулось шестьсот других. Вот и вращается сам город. То он воротами на запад, то на западо-восток… архитекторов-то нет давно. Некому морду набить.

- Театр! – просияла Айна. Над головой снова было небо, а на ближайшем здании, прямо над воротами во двор, голубой краской была намалёвана маска.
- А что это? – Даг оторвался от кулька с жареными рачками. - Здесь подают кофе? Я подумал, что было бы неплохо ещё раз его попробовать.
Девушка улыбалась.
- О, да тебя ждёт ещё много открытий, сэр волк. Надо было меньше обходить стороной города. Здесь подают зрелища! Маэстро Цепеш. Мы посмотрим?
- Валяйте уж, - мужчина раздражённо поправил очки. Пальцы у него были бледные и походили на куриные, только со стриженными ногтями. – Как устанете от действия, найдите меня.
Она не знала, почему назвала его маэстро. Но Айне показалось, что это будет правильно.
- Они все страшные, большие, чадят, шумят и воняют, - вздёрнул нос Даг. – Эти твои города.

- Гости, - мужчина окинул их цепким взглядом единственного глаза. Второй закрывала белая повязка, беспрестанно сползающая с его скользкой от пота лысины. - Прошу… нет-нет, прошу сюда.
Он грациозным движением руки отворил калитку во внутренний двор. – Вы последние, так что я запираю.
Их подхватил под руки ловкий суетливый мальчишка с белыми волосами, что торчали во все стороны и напоминали совиные перья. Он был гол по пояс и одет в широкие шаровары с целым пучком обвязанных вокруг пояса шнурков разного цвета и размера.
- Ага, вот и вы. Сейчас подберём вам маски и пойдёте на сцену. Я буду звать вас – он окинул их взглядом лукавых раскосых глаз, сначала Айну, потом Дага - Уголёк и Гречишное Семечко. Вы можете звать меня Костюмником.
В шевелюре у него и впрямь запуталось несколько белых пёрышек и одно из них сейчас спланировало вниз.
- Мы не актёры, - пояснила Айна. - Мы зрители.
- Вы гости города, - смеясь, ответил мальчуган и сверкнул, должно быть, своими же выбитыми зубами. Они висели у него на шее на шнурке. А может и чужими, кто их разберёт,… но зубов у него во рту не хватало как раз, примерно, столько, сколько было на шее. – В нашем театре гости играют для хозяев.
- Но мы же не профессиональные актёры, и даже вообще никакие не актёры.
- Как это не актёры? Вы же живёте, верно? Проживаете свою жизнь, более или, может быть, менее интересно. Кто-то смотрит, как растёт во дворе бук, кто-то гоняется за птицами…. Но вы же проживаете её правдоподобно. Никто не тычет в вас пальцем и не орёт, мол, вон со сцены, верните нам деньги. И уж тем более не кидается гнилыми фруктами. – Он взял Айну за локоть. – Здесь все играют свои роли. И что плохого случится, если на ближайшие полчаса роль немного поменяется?
- Ничего, - очарованно ответила Айна.
- Быть может, смерть и несчастье запутаются в ваших многочисленных масках и пройдут стороной, - заговорщицким шёпотом прибавил он. – Пошлите выбирать вам роли, представление начинается. Большой Живот и Муравей уже на сцене.
Он повёл их вниз, в подвальное помещение, где там и сям в беспорядке вздымались облицованные мрамором колонны, несущие на себе вес двухэтажного дома, ноги сразу же утонули в грудах разноцветных тряпок, а голова погрузилась в облако сырости, которое сразу же напитало маслянистой влагой волосы.
- Сегодня у нас время Саги, – тараторил Костюмник, подбирая для них одежду. Айне досталась накидка, сшитая из пяти меховых лоскутов разного цвета, снабжённая капюшоном со смешными ушками. Следом волочился совершенно уродливый лысый хвост, сделанный из набитой чем-то змеиной шкуры. Даг невозмутимо примерял бутафорские доспехи из дерева и кожи с торчащими во все стороны шипами. К доспехам прилагался изогнутый деревянный клинок. - Саги о том, как из Луны из-за лунотрясения повылетали почти все гвозди и она готовится свалиться на город. То есть – вам на головы. У нас есть Астролог, который весь этот беспорядок предсказал, есть Вор, который готовит мешок, чтобы стащить Луну. Раз она так светит, то должна быть из драгоценного материала, верно? Есть, собственно, Луна… ну, да вы всех узнаете по костюмам. Ты, Уголёк, будешь Мышью, что каждую ночь забирается на самую высокую в городе трубу и откусывает от Луны кусок. Или же гоняется за звёздами... А ты, Гречишное Семечко, сыграешь триста семьдесят двух воинственных моряков, прибывших из Алоторха, великой морской державы. Да, всех сразу. Смотрите, как вам? По-моему, хорошо.
- А как же сюжет, реплики?.. – воскликнула Айна, чувствуя, как колышется от звука её голоса воздух. - Опишите нам сюжет!
Мальчишка заговорщически подмигнул.
- Нету никакого сюжета. Вернее, я его уже вам рассказал, а всё остальное – как получится. На самом деле, чем он проще, тем занимательнее иногда выходят истории. Иногда комедии, иногда – такие трагедии, что дамы натурально рыдают в жилетки своих кавалеров. Чтобы зрелище никогда не повторялось, достаточно ролей, которые я раздаю актёрам, каждый раз разных. Итак, говорите что взбредёт в голову, делайте что взбредёт в голову, словом – живите!
И он вытолкал их на сцену.


Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.05.2011, 10:48   #25
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Сцена оказалась прямо во внутреннем дворике, а зрители смотрели с балкончиков и из окон, громоздились на крыше. В центре был обведён мелом круг, наподобие арены, в который, под доброжелательные взгляды зрителей, выскакивали или робко вступали актёры.
Стены домов изрисованы цветными мелками в виде черепичных крыш городка, с башнями, флигелями и часами. Синего, заштрихованного косыми штрихами, неба. Темно-синего моря, на котором был изображен устрашающего вида корабль с торчащими во все стороны мачтами и зубастым дельфином на носу. Над всем этим, на уровне второго этажа – пронзительно-белая луна, нарисованная вокруг одного из окон. В окне Айна увидела сначала смущённую, но очень яркую улыбку, а потом её обладательницу, даму средних лет с короткими светлыми кудряшками, облачённую в белое одеяние, с которого при каждом движении слетали блёстки.
«Наверное, это и есть Луна», подумала Айна и решила, что готова отдать этой актрисе сердце. Своё и, заодно, дагово, если одного окажется мало.
В стороне от мелового круга за столом под навесом остальные актёры беседовали и ждали своего выхода на сцену. Смеялись, обсуждали между собой реплики тех, кто развлекал сейчас людей, придумывали дальнейший сюжет, который за две минуты успевал поменяться раз пять или шесть. Положив на колени маски, у кого они, конечно же, были и подобрав рукава одеяний, перемещали в желудок различные закуски и выпивку. Мышку и Моряков приветствовали одобрительными возгласами. Дага снабдили едой и выпивкой, в виде двух непочатых бочонков, и отправили в окошко, расположенное над палубой нарисованного корабля.
- Театр - это потрясающе, - пришёптывая и картавя, рассказывал Айне дедушка-«Поэт» в шляпе-котелке с колокольчиками, лихо сдвинутой на затылок. На шее у него висела чёрно-белая полумаска, которую он прятал под жиденькой бородкой. - Я уже в который раз претворяюсь гостем города, хотя живу здесь настолько давно, что все эти годы можно запаковать в деревянные ящики и продавать, как яблоки. Кажется, тогда и город был меньше, не город даже, а – тьфу! – деревушка, плюнуть и растереть. Так вот, о чём это я… А! Главное, одеться попричудливее, сделать посложнее лицо и повосторженнее глаза. Ещё можно разевать рот, вроде как всему удивляешься. У вас, миледи, это хорошо выходит… Мне кажется, Привратник меня уже давно узнаёт, но всё равно отправляет в правую дверь. Даже подмигивает иногда, мерзавец… А Костюмнику наплевать, если брат пропустил, значит, всё нормально. А я давно знаю эту парочку. Они братья, хотя на свете не сыщешь двух более непохожих друг на друга людей…
Айна уже не слушала. Она смотрела в противоположный конец стола, на замотанную в цветастую шаль фигуру. Завитые рога, узоры на маске, вытянутый в ухмылке, неуклюже намалеванный рот. В прорезях для глаз ворочаются влажные тени.
- Кто это? Там, за тем концом стола?
- А, это Вор. Мы с ним уже договорились, в начале второго акта он попытается сбить луну камнем.
- Вы его знаете?
- Конечно же, нет, - старик смеётся, - второй раз в театр из актёров, пожалуй, не приходит никто. Это же такое сильное потрясение, многим и одного раза хватает выше головы. Хотя, бывают бродяжки, которые, чтобы забесплатно поесть и попить, готовы примерить любые маски и приходят к нам во второй, и в третий раз. Но играют они настолько скверно, что Привратник видит таких, когда они выворачивают из-за угла на дальнем конце улицы. Как бельмо на собственном глазу.
Смеётся, кашляя в кулак.
- Почему он не снимает маску? – Айна гнула своё.
- Может быть, стесняется. Кто его знает? Может, в его родной стране не принято есть при других людях. Если хочешь быть здоров, ешь один и в тесноте, знаете такую пословицу?..
Весь спектакль Айна не отрывала взгляда от Вора, так что Мышь вышла из неё весьма посредственная. Зато из Дага получилась отменная толпа морских разбойников, разношёрстная, галдящая, невозмутимо-бесстрашная и вечно таскающая за собой бочонок с вином.
После спектакля Вор, благополучно, кстати, утащивший Луну, выскочил на улицу. Когда Айна выскочила следом, даже камни, у которых, как известно, короткая память, а у городских камней ещё короче – это что же, каждую бредущую по утру к масляной лавке клушу запоминать? – уже забыли его следы. Зрители стали расходиться по домам. Хлопали ставни – жители готовились к ночи, и сразу же над крышами начинал клубиться дымок, пахнущий очагом. Где-то кричал разносчик молока.
- Мадам Мышка, верните платье! – орал за спиной выглядывающий из своей норы и косившийся на темнеющее небо Костюмник.
- Какой шустрый, – возмутилась Айна. – Даже в театре успел поиграть. Нет бы сидеть в тёмном углу и дрожать, пока мы его тут вовсю ищем. Так нет… Ну что ты опять куришь? Нам нужно его поймать.
- Пожалуй, - согласился Даг. Он уже успел скинуть «доспехи» – Ты так и не вспомнила, что мы должны у него отнять обратно?
Айна открыла было рот, чтобы ответить, что мол, нет, не вспомнила, но нужно сначала отобрать эту самую маску. Чтоб, значит, неповадно было, а дальше посмотрим. И тут же закрыла, потому что Даг вдруг поднялся на цыпочки, сделал пару неуверенных шагов, раздвинув руки. И застыл, вытянувшись, точно суслик, высматривающий хищника. Он тянулся и тянулся вверх. Айна опустила глаза и увидела, как истончаются под штанинами ноги, превращаясь в волчьи лапы. Даг уже раскачивается на уровне крыш, хватаясь за пролетающих ворон, чтобы не упасть, а вот его уже нет, и только тень некоторое время лежала под ногами, кося под тень от фонарного столба. Наконец, пропала и она.
Толпа, важно и лениво выползавшая под сумерки, куда-то исчезла. За спиной ахнули и робко попросили:
- Ну хоть вы, мадам, не исчезайте. Отдайте, пожалуйста, плащик. Мне ещё Кролика как-то завтра одевать.

Дага она нашла на Улице Многих Ног, рассматривающим демона в маске. Айна уже на подходе почувствовала досаду, ибо демон был нарисован на стене, там, где она его вчера оставила.
- Не догнал?
- Почему? Догнал. Вот он. Просто слился с твоими каляками.
Она попинала стену, задумчиво потёрла пальцем картинку, растирая мел на одном из рогов, ожидая, пока сознание вздумает, наконец, удивиться. Нет, ничего. Пустота. Неправильному театру оно удивлялось и то сильнее.
- Какое представление ты там устроил. Бу! И нету.
- Меня? – довольно равнодушно спросил Даг. Он грыз яблоко, откусывая мякоть с красного бока и пренебрегая жёлтым. Бывшего владельца яблока нигде не было видно. Если оно появилось у Дага, значит, у кого-то оно пропало, верно?..
- Мне показалось, что всех этих людей посдувало с улиц чуть ли не раньше его начала. Представления.
- А.
Даг смачно жевал, сок брызгал ему на подбородок.
- Я могу казаться не только человеком. Человеком просто легче, и гораздо приятнее. А это был ветер. Не очень-то приятно, когда тобой помыкают какие-то кусты, но зато он есть везде и всюду. На то и ветер. Иногда злой и явный, иногда едва слышный и лукавый. И без представления тут бы ничего не получилось, какой бы он ни был, он любит, когда на него обращают внимание.
Айна собралась было удивиться, но снова не смогла.
- Что нам теперь делать с этим? Может, просто смыть. Где здесь можно взять воду?
- Если хочешь больше никогда не увидеть то, что у тебя украли, то можешь одолжить в любом окне ведро воды.
- Как это – не увидеть?
- Ну, может быть, не услышать, - милостиво согласился Даг. – Откуда я знаю, каким органом чувств ты это ощущала…. Впрочем, как я понял, ты и сама не больно-то знаешь. Всё дело в том, что наверняка вместе с рисунком ты смоешь своё драгоценное нечто. Мы просто оставим всё как есть и пойдём гулять дальше.
- А если его кто-нибудь испортит? Или пойдёт дождь?
- Не волнуйся. Смотри, какие яркие цвета? Совсем не выцвели. Думаю, он где-то раздобыл мелки и обвел себя пару лишних раз.
- Хорошо. Что мне делать дальше?
- Не знаю. Найдём нашего проводника, пусть приведёт нас куда-нибудь ещё. А потом, может быть, будет дождь.
Цепеша нигде не было видно. Айна вспоминала, как приняла его сначала за мальчишку, и смущённо улыбалась себе под нос. И они искали его, неспешно шагая навстречу надвигающейся от городских ворот ночи, сворачивая то туда, то сюда. Так делают, когда не знают точно, где обронили то, что ищут.
- Где этот мальчишка? - буркнул Даг.

Цепеш появился внезапно и неизвестно откуда, и сразу же повел их на экскурсию. Они вошли в куполообразное здание.
Внутри всё дышало древностью, она сразу же пропитала волосы, оставила на гортани сухой отпечаток. Стены по самый потолок в надписях и рисунках. Над головой - круглый купол и, когда смотришь наверх, появлялось ощущение, что находишься внутри огромного яйца. В центре – бассейн с очень прозрачной водой, вокруг которого находилось несколько скамеек. В стене - круглое окошко, через которое внутрь проникали скудные лучи света, около которого располагалась огромная шестерня, наполовину утопленная в пол и проворачивающаяся там с надменным величием.
- Считается, что эта шестерёнка вращает время, - сказал Цепеш и многозначительно замолк.
Приглядевшись, Айна заметила невысокого смешного мужичка, который, повесив на плечи грандиозные усы и заломив набок пурпурную шапочку, вращал её, налегая на потёртую ручку. Красные парадные одеяния хрустели и шли складками, узор их менялся при каждом его движении. Мужчина был исполнен значительности, а стражам в красной форме, стоящим у входа с начищенными до блеска пиками, можно было вешать на грудь таблички – Сэр Важность Первый и Сэр Важность Второй. Вернее, просто «Сэр Важность» - каждому, потому как невозможно определить, кто из них важнее другого.
- Это общегородская повинность. Каждый, достигший совершеннолетия, мужчина с нетерпением ждёт, когда до него дойдёт очередь крутить время.
- А где можно посмотреть время? – Айна крутила головой, ожидая увидеть хоть какие-нибудь часы – с песком внутри, указывающие время тенью от солнца, часы, работающие от пара и пыхтящие, как ветряная мельница. Всё что угодно.
- Да вот же оно, - Цепеш нетерпеливо ткнул пальцем в круглое оконце. Там, в доме через улочку, за отдёрнутыми шторами, подслеповато щурясь, читал толстую книгу седовласый старик.


Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.05.2011, 10:50   #26
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


- Это не Время. Это такой бойкий старичок… Поэт, кажется. Мы его сегодня видели в театре.
- Каждый день, в Час Пуховой Послеобеденной Подушки, Старик Время читает Новости. Утром, ровно в Час Сонных, он варит себе кофе. В Час Нечаянных Слов, и не минутой позже, он идёт к Старому Опиму за булкой хлеба, всегда горячего и свежего. За четверть до Часа Строгих Правил прогуливается по Улице Потерянных Вещей до Улицы с Тремя Именами. За тридцать одну секунду до Часа Всех Змей он приходит сюда и разговаривает с чучелом тритона, вон тем, что на полке справа от окна…. И так далее, и так далее. Поэтому и время спектаклей никому не приходило в голову менять. Ничего не меняется уже не одно столетие. Наши летописцы давно не упоминают о нём в своих летописях, поскольку каждый малыш знает о Старике Времени. Расписание целиком вы можете почитать вон там, на стене, - с неожиданно сварливой интонацией закончил Цепеш и скрестил на груди руки.
- Это занятно, - подал голос Даг. – Я часто задумывался о том, что же такое время. Но ни разу не смог решить окончательно. Потому что всё это очень сложно. Кто знает, к чему бы привели меня мои мысли. Но теперь всё ясно.
Он приник к окошку, рассматривая старика.
- А мне – не ясно ничего, - Айна почему-то рассердилась на проводника за этот откровенный бред. - И поэтому вы тут крутите своё чёртово колесо?
- И днём и ночью. На самом деле никто доподлинно не знает, есть ли связь между Стариком Время и этой шестернёй, а его спросить мы, откровенно говоря, не решаемся.
- А что случится, если она остановится? – заинтересовался Даг.
- Этого никто не проверял, - серьёзно ответил проводник. - Все боятся.

Когда, зевая и шаркая по мозаике тротуара (стараясь наступать на зелёные камешки!), в город приходила ночь, жители выходили с лучинами чтобы зажечь свои фонарики. У каждой семьи был такой фонарь. Считалось, что если ночью он не горит, то солнце не будет светить для домочадцев. Они шли по такой освещенной улице. Даг иногда отращивал хвост и уши, или на какое-то мгновение менял голову на волчью. Его время подходило, но превращаться полностью ему было лень.
- На что ты всё время смотришь? – вдруг спросил он.
Айна от неожиданности остановилась.
- А?
Даг взял её за плечи и повернул лицом к себе.
- Ты здесь, но глаза твои далеко, как будто их унесли вороны. Там отражается что-то, чего здесь нет. Разыгрываются какие-то сценки. Как в театре, в котором мы играли днём. Пьесы.
Айна засмеялась.
- Как красиво говоришь. Это всё мой магазин. Я думаю, как я его обставлю, как развешу под потолком пучки цветов и расставлю на полках свои книги. Повешу вывеску, где будет Кот, Жующий Траву. С таким глупым-глупым выражением на морде…. Настолько нелепый логотип, что от клиентов не будет отбоя. Вот увидишь.
- Не увижу.
- Да, наверное, не увидишь, - Айна опустила глаза. - Не будешь же ты ловить мышей по подворотням, в то время как я буду стариться, толстеть и рожать детей. А не хочешь подработать продавцом за стойкой? Я буду продавать ещё и табак.
- Зайду в гости, когда ты будешь старой и толстой, и с пятнадцатью детьми. Обещай откладывать мне по щепотке табака в день.
- Обещаю… ой. Ты же не зайдёшь.
- Нет, конечно. Кто знает, на каком лоскуте земли я буду, когда о тебе вспомню. Подумаю – а хорошо бы к ней зайти. И снова забуду.
- Да. Ну ладно. А мне здесь нравится! Посмотри на эти мосты. На фонарики. И реку. Правда кажется, что она светится изнутри? И вообще – всё! Кажется, что мы живём на морском дне. У меня здесь будет любимое дело.

«Дело» произнесла Айна в потолок, очнувшись под пуховым одеялом в облаке волос на подушке. Вот тебе и ночная прогулка. А как там всё-таки было хорошо, бродить, заглядывать в окна, где, как звёзды, зажигались масляные лампы, нюхать посвежевший воздух.
Пожалуй, в Хлои я хотела бы жить, подумала она, и прислушалась, как звучит эта фраза. Покатала на языке каждое слово. Получается, что их с Дагом совместное путешествие подошло к концу. Пара десятков дней, узелок, в который завязались две нитки, завязались, чтобы разойтись потом вновь, каждая по своим делам. Кто-то будет змейкой тянуться навстречу сквозняку к окну, кто-то в тень под тёплое кресло.
Подумав об этом, Айна почему-то рассердилась на себя, на весь мир разом и на своего компаньона в частности. Ну какая, в конце концов, от него польза? Без конца курит, даже, кажется, кое-какие полезные травки. Листья смородины пропали. Не ахти какая ценность, но чай из них выходил отменный. Гоняет в высокой траве полевых демонов, а потом самозабвенно храпит, пока они дёргают из хвоста лошади волоски и потрошат её любимое пуховое одеяло. Воняет псиной и привлекает любопытных ворон …. Вот же ж угораздило связаться….
Всё, отпустило. Зато он приносил ей в постель хлеб с ветчиной.
Вторая кровать пустовала. Даг отправился на обычную ночную охоту, бросив поверх одеяла куртку. Должно быть, за мышами. А может, за большим и похожим на сардельку рыжим котом хозяина гостиницы.
Истории, вроде той, в которую угораздило ей вляпаться, не кончаются так быстро. Будь она начинающей сказочницей, как Нора, она бы написала много-много сказок об их приключениях. Но сейчас, пожалуй, другое дело. Сейчас вокруг жизнь, суровая и страшная тётка, тянет зябким сквозняком из-под ставень. Пахнет застарелой грязью из-под кровати. В ней нужно уметь найти свою норку, как можно уютнее и теплее всех, что попадались тебе до этого. И собственный магазин, подумать только, целый дом с обжитым вторым этажом! – её норка, такая, о которой она не могла и мечтать прошлой осенью, когда мир вокруг качался на сонных волнах при полном штиле, а штормом даже и не пахло.
Да. Она останется среди этих смешных разноцветных фонариков до конца жизни. И демоны с ним, с похищенным неизвестно чем, всё равно оно останется под боком, на одной из стен Улицы Многих Ног. А если понадобится, она перерисует его поближе.
Завтра же утром она пойдёт к продавцу кошек и отдаст ему свою лошадь. Вместе с телегой, если он пожелает.
Успокоенная, Айна повернулась на другой бок и долго ворочалась в ожидании сна.
Гораздо позже вернулся Даг.
- Дождь идёт. – Он всегда чувствовал, когда она спит, а когда нет. Впрочем, иногда, когда ему было скучно, под этим предлогом и будил. Мол, у тебя веко дёрнулось, я думал, ты не спишь. Но раз всё равно разбудил, давай поговорим…
Айна села на кровати, прижимая к груди одеяло.
- Не бойся, твою картинку не смыло. Её кто-то загородил фаянсовой ванной и набросал сверху всякого мусора. А с самого верху положил какого-то пьяного бродягу.
- Сколько времени?
Даг принялся выжимать на пол рукава рубашки.
- Еще темно. Попытайся лучше заснуть.
- Не могу. Пойдём гулять.
- К толстяку в кошачьем магазине? По-моему, ещё слишком рано.
Айна даже не стала удивляться, как он точно угадал её обкатанные бессонницей, словно голышки, мысли. Наверное, слишком громко стучали у неё в голове…
- Нет. Ты помнишь место, где мы были вчера вечером?
- Решила уточнить Время у него самого? – Даг самодовольно приглаживал торчащие волосы и при взгляде на него во рту становилось приторно. Видно, повезло поймать на чердаке голубя. – Отличная идея. А вдруг оно называется совсем не так, как мы привыкли его называть? Уверен, никто из этих сухарей до этого не додумался.
Айна баюкала внутри себя проснувшуюся мигрень. Она вдруг очень чётко услышала стук дождевых капель. Скоро здесь будет море и всё вокруг будет сине-зелёным, а в волосах поселятся стаи крошечных рыбок…
- Дедушку беспокоить не будем, у него же график. Отвернись, я оденусь… Может быть, немного попугаем индюков в красном.
- Как скажешь, - Даг пробирался к куртке. – Во всяком случае, это гораздо интереснее, чем спать.


Окончание следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.05.2011, 10:51   #27
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Стражи умиротворенно храпели, склонив на плечи головы и побросав пики. Третий, адепт красной панамки, самозабвенно наматывал на зубчики минуты и секунды – а попробуй-ка тут не поработай, ежели хочешь встретить завтра - и мурлыкал под нос какую-то задорную песенку. В этот раз совсем молодой парнишка, красная роба была ему велика и сползала с плеч, обнажая тонкие ключицы.
Они стояли вдвоём на деревянном ящике и смотрели внутрь помещения, приникнув к круглому окошку. Айна набросила капюшон. Дага, похоже, затекающая за шиворот вода не беспокоила. За спиной теплился свет – старик Время против ожиданий не спал, а листал книжку, запивая жидкими чёрными зёрнами из кружки. Айна пихнула товарища локтем.
- Представь, если бы оказалось, что Время неграмотен. Это же ужас!
- Где ужас?
- А, я и забыла, с кем шатаюсь по миру. Если бы Время не умел читать и считать хотя бы до десяти.
- А.
Он вновь повернулся к работающему пареньку.
- Ты хочешь её остановить?
- Вроде того, - сказала Айна, пьянея от крутящихся в голове мыслей. Я покажу тебе, как только проберёмся внутрь. У меня этот городишко, видишь ли, кое-что свистнул.
- Мне показалось, ты не поверила, когда Цепеш рассказывал про время. У тебя было такое лицо…
Он показал.
- Неправда! – Ужаснулась девушка. – Такое лицо у меня не может быть ни при каких обстоятельствах. Убери его немедленно… вот так. Я до сих пор не верю.
Даг кивнул, словно такого ответа и ждал. Сказал.
- Я могу их просто съесть.
- Всех троих? – ужаснулась Айна.
- Всех троих будет сложно. Двоих, а одному отгрызть голову. Мне не нравятся их пуговицы. Я их все не переварю.
- Обойдёмся без отгрызенных голов, хорошо?
- Как скажешь. Тогда можешь напускать туда какого-нибудь сонного дыма.
- Очень сыро. И до рассвета у нас совсем мало времени. И дверь наверняка заперта изнутри. Всё против меня, - она надула губы, злясь на дождь, на Дага, который, видите ли, не переваривает пуговицы.
- А знаешь что? - в глазах, где до этого был только густо замешанный дождь, вдруг сверкнул живой огонёк.
- Давай лучше я тебе расскажу, как я научилась рисовать такие странные картинки мелом.
Некоторое время спустя, на пузатом боку круглого строения, макаемого в грязную сырость переулка, как пряник в варенье, рядом с одной дверью появилась другая. Небрежно нарисованная мелом.
- Представь, что это самое нелепое, что ты делал в своей жизни – входить куда-то через нарисованную дверь, - говорила Айна, приблизив губы к самому уху Дага. - И входи.
Она потянула за нарисованную ручку, увлекая за собой часть стены.
- Если ты считаешь, что нарисованная дверь должна открываться со скрипом, то заблуждаешься, - насмешливо и очень-очень серьёзно зашептали у другого уха, когда Даг нагнулся, чтобы ступить внутрь.
Парнишка подавился песенкой, но ручку крутить не перестал. Наоборот, налёг ещё сильнее, словно таким образом надеялся уехать верхом на механизме подальше от странных гостей.
- Никому не положено видеть мои Чудеса! – сердито воскликнул голосок где-то за спиной Дага. Слишком тонкий, чтобы принадлежать взрослой женщине. Кто-то – Айна? - для внушительности топнул ногой, и парнишка, закатив глаза, кулем свалился на пол. Бравые стражники, которые сначала, спотыкаясь друг об друга, с полными ужаса глазами бросились отпирать настоящую дверь, последовали его примеру.
- Вот так каждый раз, - Айна надула губы. – Хочешь показать кому-нибудь, как скачет по стенке нарисованная тобой лошадь, а тут – не положено. Не положено, и всё тут. Обидно до ужаса.
- А что с ними?
- Ничегошеньки. Просто спят, к утру даже не вспомнят о нас. Хотя, у них, наверняка, будет целый ворох других проблем. Как бы не повесили бедняг.
- Знаешь, мне на секунду показалось, что ты куда-то исчезла.
- Правильно, исчезла. Это была Айна-Из-Детства, которая умела рисовать все эти картинки. Я же тебе рассказывала.
- Что рассказывала?
- Про своё детство. Ты… - она запнулась, полными безнадёжности глазами поглядела на Дага. - Ты и правда не помнишь?
- Ты собиралась рассказать. А потом… - он наморщил лоб, вспоминая, что было перед тем, как рука с мелком заскользила по влажной стене. Дверь, кстати, уже закрылась и полностью слилась со стеной.
- Ну вот, видишь? – сказала Айна и повторила: - Так всегда. Поэтому родители мне не верили. Чудеса.
- Чудеса, - подтвердил Даг, как будто эти «чудеса» уже в порядке вещей. Заметил для себя: - Она пахла мёдом и мятой, Та, что рисовала дверь. Очень приятно… Я почему-то не бухнулся смотреть сны, как вон те вон.
- Тебя она как-то потерпела, но это исключение. Просто, наверное, не было выхода…. Слушай, я никогда не встречала таких, как ты. Я сама еле на ногах держусь от страха, а он… а он... – Айна махнула рукой, не в силах выразить всё это словами. - Что там дедушка?
Даг посмотрел в окошко.
- Задул свечку и, должно быть, пошёл спать.
Айна закрыла глаза, прислушиваясь к чему-то внутри себя.
- Ага. Теперь скажи мне, что хотя бы часть этой легенды о шестерёнке времени – правда. Как можешь. А ты можешь, по всякому, я знаю… Мне очень нужно в это поверить.
- А рожи корчить?
- Будь добр. С самым страшным лицом, самым страшным голосом, закатывая глаза и заламывая руки. Хотя, пожалуй, не переигрывай. А то не поверю.
Даг сказал. Потом прибавил:
- У меня был приятель в устье реки До-Хох-Ай, на востоке, там, где она устаёт метаться эхом среди похожих на торчащие из земли огрызки костей кусков скал и, вдруг, начинает спокойно течь. Точнее, я его привык так называть - приятель. Он меня, возможно, называл как-то по другому. Или вообще никак не называл, просто предпочитал не замечать. А я прибегал, умещал свой хвост под огрызок скалы, чтобы не намок, и подолгу смотрел, как он наполняет мои следы мутной водой. Никто не знал его имени и он был сам по себе – шуршащий в камышах своим гибким хвостом и гоняющий тучи комаров, смотрящий из прореженной венами ручейков земли глазными яблоками, похожими на бутоны болотных лилий. Когда он выдыхал, вокруг становилось зелено от кузнечиков, которые потом разбредались по окрестным полям.
Я слышал легенды о нём от местных жителей. Их слагали женщины, отправляющиеся за водой к реке и замечающие, иногда, как из-под воды на них смотрит и ворочается в своей глазной чаше огромное буркало. Рассказывались они редко и с постной миной, потому что легенды были так себе, ну что это за чудовище, действительно – девок не ворует, на амбары набеги не совершает. Срамота, а не чудище. А те же девки наверняка видели никакой не глаз, а бутон болотной лилии…
И слышал от своего приятеля легенды о нелепых существах на двух конечностях, тонких, как ивовые прутики, которые иногда приходили к нему с бадьями и уносили по каплям реки. Он считал, что они ему снятся и очень потешался - мол, представь, если бы такие уродцы на самом деле существовали на земле, ходили вокруг, втыкая в землю свои тонкие ноги.
Вот и всё.
Он загадочно замолк, полоща в бассейне ладони. Айна рассмеялась, баюкая в горле комок дрожи и страха.
- Спасибо. Одна из твоих непонятных телег была мне сейчас необходима. Теперь я могу с лёгким сердцем ставить опыты над временем.
Она взялась за ручку, посмотрела на спутника огромными глазами, полными страха и тёмно-зелёной морской воды. И начала вращать её – в обратную сторону.


(С) Дмитрий Ахметшин.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2011, 16:40   #28
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Волк и Что-то Рыжее


Первый указатель они встретили, когда дорога вильнула, и в ноздри ударил густой, словно грибной суп, запах моря. Он выпрыгнул на дорогу, не устояв на кривой ноге, слегка завалился на бок.
- Чего это? – слегка ошарашено спросил Даг.
- Бред какой-то написан, - задумчиво сказала Айна.
«Брет», - гласили буквы на указателе, удивительно корявые, но в то же время выразительные. Так может писать ребёнок, которого только-только начали учить грамоте. Дальше шли восклицательные знаки, причём некоторые стояли на голове. Вот так: «i». Будто этот самый ребёнок сомневался, как правильно.
Второй – через пять минут ходьбы, где дорога изобразила змеиный язык. Поворот направо преграждало поваленное бревно, топорща в беспорядке обломанные ветки. Прямо на коре чем-то острым накарябана непонятная, но очень броская картинка. Как будто тот же малыш, что сооружал первый указатель, пытался изобразить не то снегопад из комков снега, не то миграцию ёжиков. Отчаявшись, он нарисовал огромную стрелку туда, где пахло морем. Как будто если бы стрелки не было, они свернули бы налево ради сомнительного удовольствия встретить в чаще выводок лисичек или набрать горсть черники, а заодно жать каждую протянутую лапу шиповника.
Третий Айна нашла, когда углубилась в заросли папоротника по надобности. На плоском камне грязью нарисована сердитая рожица, вполне человеческая, если не считать задорных ушек с кисточками. И, опять же, стрелочка, указывающая обратно на дорогу, где скучал и грыз травинку Даг. Куда, мол, забрела, почтенная. С нами не потеряешься.
Четвёртый полоскался на ветру красной ленточкой. Достаточно высоко, чтобы его можно было отвязать от сосновой лапы. Завывал зажатый меж кусками скалы ветер, мятежное движение воздуха к густо-синей воде. Ленточка плыла по нему, словно каноэ по волнам, и – правильно! – указывала направление.
Вода была стоячая и густая, над ней дрожала дымка, искажая очертания противоположного берега. Справа и слева синее покрывало укрыло землю до самого горизонта. Айна нависала над всем этим, чувствуя себя не то засыпающим на майской жаре облаком, не то скалой, в складках которой спасаются от зноя ящерки. Она думала, что надо что-то сказать, в уме щупала каждое слово, что приходило на ум, откладывала его в сторонку и играла со следующим, катая его на языке, но каждое находила неподходящим моменту. В конце концов остались какие-то междометья, и вообще не стала открывать рта.
Даг играл с крабом, щелчками заставляя его двигаться то в одну, то в другую сторону, и разместив сумку с припасами между коленей. На фоне ослепительно яркого неба его профиль был словно тщательно вычерчен грифелем.
- Понравилось? - польщено спросил он. Будто звенящая тишина над водой была его заслугой. Айна фыркнула, и почувствовала к этому лохматому нелепому человеку прилив нежности.
Протока изгибалась, будто женская шея. Противоположный берег вздымался исполинской ладонью, утопившей пальцы в песке. Если бы она сейчас шевельнулась, их бы смыло приливной волной, решила Айна.
Где-то там их ждала крошечная прибрежная деревенька. Может быть, вон за теми костяшками, где желтели песчаные проплешины. Они отправились сюда прямиком из Хлои, вдоволь нагулявшись по этому странному, жужжащему, как пчела, городу.
- Я хочу увидеть море, - сказала как-то Айна. Когда она закрывала глаза, из темноты под веками проступало сиреневое шевеление воды, с лучиками света, пронизывающими её толщу, и вкус почти ощущался на губах.
Это ощущение очень долго не давало ей покоя. Айна ворочалась во сне, перебирала в голове все возможные причины своей внезапной страсти к большой солёной воде. Возможно, она утащила её из Клуба Дальних Путешествий, где эта страсть плескалась во взоре каждого завсегдатая.
Даг ответил, улыбаясь:
- Есть посёлок, где люди живут под огромными лодками, опрокидывая их себе на голову, и ходят на берег собирать кораллы. Там живёт один мой друг. Много времени мы провели за беседой. Я виделся с ним во сне, в гнилой лодке, в носу у которой обитают осы, а киль весь увешан сушёными водорослями. Он не ходит в море, так как слишком стар, и поэтому предпочитает путешествовать, проваливаясь под одеяло – говоря это, Даг посмеивался. – Уверен, он догадывается, что я не просто был одним из его видений. Смешной старик.
И они отправились в путь. Оставили на каком-то хуторе лошадь с повозкой, заплатив несколько камешков, чтобы их содержали в порядке, и дальше двинулись пешком по холмам, навьючившись сумками, из расходящихся швами которых выбивались различные травки.
Когда-то здесь был натянут мост, теперь же от него осталось только несколько досок, да остатки пухлых верёвок, под которыми находили тень ночные насекомые.
И пятый указатель качался здесь же, на сонных волнах. Просто щепка, разбухшая от влаги. Однако в очертаниях, по краю которых полз термит, трогая усами воду, угадывался вытянутый палец. Здесь же по берегу шли четко отпечатанные следы. Отпечатки человеческих ступней истекали зноем и сверкали лужицами мутной воды. Рядом пробежался какой-то небольшой зверёк. Удивительно прямо, не петляя и не отбегая в заросли, дабы сбить со следа возможных хищников.
- Да в конце концов! – рассердилась Айна.
- Что-то слышал я про такие указатели, - задумчиво сказал Даг. – Будто бы потерявшийся в лесу указатель – самое несчастное создание на свете. Потому что путников не видно уже не первый год, и места, на которое он указывает, возможно, уже не существует.
Следы сошли на нет у кромки воды. Последний указатель с бестолковым словом «Брет!» нависал над ними, подтачиваемый водой во время прилива.
- Брод, - наконец догадалась Айна. Песок был виден здесь почти до противоположного берега, изредка всплывая мокрыми кочками причудливых форм. На одной из таких грелась морская звезда.
- Ну дела, - радовался Даг. – Седьмой. Как раз столько, до скольки я умею считать.
Айна катала между ладонями густую, будто кровь, воду, думая, как приятно щиплет от соли царапинку под безымянным пальцем.
- Надо перейти.
- Надо, - согласился Даг, и принялся бестолково раскладывать на песке припасы из вещевого мешка.
- Сначала поедим! – обрадовалась Айна. – Отличная мысль.
Они подкрепились. Переместились за уползшей тенью. Поскучали, глядя на воду, нет-нет, да бросая полные сомнения взгляды на покосившуюся табличку. Буквы бродили по ней, составляясь в нелепое слово, каждая пыталась перещеголять соседку размером и выразительностью. «Т» так и осталась незаконченной, видимо, у кого-то не хватило терпения довести палочку – она обрывалась нелепым зигзагом. Мол, зачем я тут вообще стараюсь, сами же видите, здесь можно пройти по песочку, разве что слегка замочив ноги.
- То-то и оно, что видим, - пробурчала Айна.
- Да, - согласился Даг.
И в конце концов уставились друг на друга.
Проще всего было довериться указателям и перейти к острову по песчаной отмели вброд. Но что-то, какое-то смутное предчувствие удерживало их от этого шага.
- Поищем другой брод, - сказала Айна.
- Поищем, - покивал Даг.
Немного поскучав, они неторопливо пошли по берегу дальше. Остров, казавшийся только что таким близким, показал им другой бок и начал удаляться. Теперь он походил на огромную черепаху.
- Эй пиплы. Идите-ка сюда.
Даг ошалело завертел головой, будто разбуженный резким звуком щенок. Айна же посчитала резкий голос продолжением уютной дрёмы, и пробрела ещё пару шагов, купая взгляд в песке среди крошечных ракушек, и чувствуя, как через босые ступни в тело течёт тепло. И только потом подняла глаза вверх.
Кусок скалы выглядел так, как будто собрался бежать от чего-то ужасного, заметался, роняя в кусты шиповника мелкие валуны, и так и застыл, накренившись на одну сторону. Женщина восседала на нём, раскинув ноги и глядя на них сверху немигающим яростным взглядом.
- Нужно что-нибудь перевезти на ту сторону?
Слова вываливались из крошечного алого рта острые, как камешки. Подбородок маленький, но очень выразительный, овал лица напомнил Айне горизонт справа и слева от острова, где только море – такой же правильный, без единого изъяна. Нос высокомерно вздёрнут, а над ним – рыжая чёлка, наползающая на глаза. Сзади волосы были обрезаны неровно, глядя на них хотелось спрятать руки за спину, чтобы ненароком не уколоть пальцы.
Поскольку Айна созерцала, распахнув рот, и пыталась решить, человек это, или природное явление, сгусток огня, принявший человеческую форму, разговаривать взялся Даг:
- Хорошо бы нас двоих. И вот сумки. Есть у вас лодка, или что-нибудь?
Женщина потёрла руки, свирепо на них поглядывая. Только теперь Айна заметила ходящие под красноватой кожей лопатки, задорно торчащую грудь и поняла, что незнакомка одета только в полуденный зной.
Дага совершенно не смущала нагота незнакомки. Нагота – обычное явление среди живых существ, и он никак не мог понять, почему Айна заливается с головы до ног краской и топчется по его ноге своей, требуя опустить взгляд.
Незнакомка спросила с вызовом:
- Здесь нет лодки. Есть брод. Почему вы не пошли через брод?
Даг словно бы растерялся. Промямлил:
- Ну…
- Мы видели шесть или семь указателей на брод, - бросилась спасать его Айна. Замялась, решая, тактично ли здороваться с голым человеком, или лучше просто сделать вид, что не замечаешь его. Как будто его нет совсем. И запоздало подумала, что всё равно уже с ней заговорила. – Здравствуйте.
- Ну и что?
- Это очень странно. Мы подумали…
- Таким как вы нужно меньше думать, - перебила женщина, в её голосе появились сварливые нотки. - Так что? Есть чего перетащить на тот берег? Письма тоже берём. Только уточняйте, в какую деревню, и кому. Мы здесь мысли читать не умеем… мзда совсем маленькая. Вы дадите мне порыться в ваших вещах, и я выберу что-нибудь одно для себя. Что мне понравится.
- Нам не нужно ничего передавать. Нам бы самим.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2011, 16:42   #29
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Женщина мгновенно утратила к ним интерес.
- Ах, ну тогда давайте пилите обратно. Вперёд не ходите, там ничего для вас нет.
- Хорошо, не пойдём, - неожиданно покладисто согласился Даг. Хитро покосился на Айну, и спросил: - Значит, вы берёте абсолютно любые посылки?
В глазах женщины появился алчный блеск.
- В разумных пределах, - заметила она. – Что-то тяжёлое я не унесу. За что-то живое, вырывающееся и кусающееся двойная такса.
Даг торжественно объявил:
- Тогда я хочу, чтобы вы доставили на тот берег наши следы.
- Какие такие следы?
- Вот эти вот. Пусть хотя бы они вдоволь погуляют по острову, и можно будет потом говорить – что Там очень красивые бамбуковые рощи. У меня там живёт один знакомый старик.
Женщина тряхнула чёлкой, и затараторила:
- Доставить их старику? А как его имя? Из какой он деревни? Там их, знаете, двенадцать.
- Я точно не знаю, - грустно сказал Даг. – Просто поставьте следы на песочек, все четыре. Дальше они дойдут сами.
Женщина переводила взгляд с Дага на Айну, под веками сверкали два цепких уголька. Вокруг пышной шевелюры кружилась мошкара, маленький рот приоткрыт, видны острые, как будто у белки, зубки. Айна подумала, в мире, оказывается, ещё остались люди, которых можно читать, как открытую книгу, рассматривать картинки-выражения, красочно вспыхивающие на лице и дрожью проходящие через всё тело. Сейчас там пламенела напряжная задумчивость. А потом увидела своё отражение в воде и смущённо хихикнула – она переводила взгляд с Дага на рыжую с точно таким же выражением.
- Вы очень необычные клиенты, - сказала она нервно. – И очень рыжие. Я не связываюсь с теми, кто рыжее меня.
- Почему же? – Даг нагнал на лицо простодушное выражение. – Это же следы. Они же ничего не весят.
Женщина не обратила на него ни малейшего внимания. Она осматривала горизонт, наверное, в поисках новых клиентов. Без толку – путь сюда они преодолели в одиночестве.
- А я позволю тебе немного покопаться в моих вещах, - коварно прибавил Даг. – Прямо сейчас.
Интерес вернулся в чёрные блестящие глаза. И пока она колебалась, рассматривая две тянущиеся за ними по песку цепочки следов, от другого скопления камней, которые оплетала, завязывая в узелки корни, кряжистая сосна, жизнерадостно закричали:
- Эй, ползунчики! Есть чего доставить на тот берег?
Айна повернулась, и увидела ещё одно рыжее пятно, с такой же неровной чёлкой, глядящее на них с заметным интересом.
Первая обернулась, и разразилась яростным клёкотом.
- Ой-ой, - огорчился Даг, и извлёк откуда-то трубку. От табака остались одни воспоминания, и он курил теперь обычно всё подряд, морщась и извлекая на свет клубы отвратительно пахнущего дыма. Или просто пустую, тратя спички на ароматный лесной воздух.
Рыжие пятна между тем переругивались между собой, плюясь друг в друга искрами, словно два костра:
- Я не тебя спрашиваю, Ширши. Отвяжись. Ты им не понравилась… ой!
Описав в синем небе дугу, в ответ полетел камень. Вторая исчезла из поля зрения. Пока Айна высматривала её меж сосновыми лапами, первая тоже куда-то подевалась, просыпав им на головы сухие листья и прочий лесной мусор. Айне и Дагу оставалось только вслушиваться в затихающий шум, и возмущённое клекотание, эхом разносившееся по оврагам.
- Они так похожи. Наверное, сёстры, - рассудила Айна.
- Две глупые сестрички, - нараспев сказал Даг. Песенка показалась Айне смутно знакомой. И повторил: - Две глупые сестрички, – похоже, это единственное, что он мог вспомнить. – Они не сёстры. Если хотите знать, вы, люди, тоже многие на одно лицо.
Пальцы неторопливо расшнуровывали мешок.
- Она вернётся, - сказал он, выуживая два жёлтых яблока, последние из их запасов. Одно он протянул Айне, - Нужно съесть всё самое ценное. Не ровен час, позарится.
И правда, вернулась. Сначала из кустов шиповника показался нос с двумя алыми царапинами, а потом и вся Ширши, свирепо сжимающая в кулачки руки, с ногами, по самые щиколотки вымазанными в песке, с налипшими на тело листьями. При взгляде на Дага, в глубине её глаз пробуждалось теперь нечто вроде восторга. А нотки наглости в голосе казались словно бы само собой разумеющееся.
- Ты говорил, я могу покопаться в твоих шушумках. Ну-ка, чоп-чоп.
И, не дожидаясь ответа, принялась перетрясать мешок. На песке оказался тёплый плащ от дождя, мех с пресной водой, почти пустой, солонка, рассыпающая искорки соли. Краб, задорно щёлкающий клешнями, и требующий вернуть его в уютную норку, которую он с таким трудом нашёл.
- Там же наши камни. – Айна занервничала, и сказала это довольно громко, хотя Ширши не обратила на неё ни малейшего внимания. Для неё теперь существовало только дно мешка, которое, как она наверняка надеялась, не покажется никогда.
- Они им без надобности, - ответил Даг, почти с нежностью глядя на рыжую.
И правда, - зачем существу с пышным светло-коричневым хвостом деньги?
Хвост этот вился вокруг её ног, как будто живое существо. Ширши плясала вокруг мешка, - Айна заметила, что она на полголовы пониже её, а Дагу приходится почти по грудь, - и когда хвост попадался ей под ноги, пронзительно верещала на неповоротливую пушистую часть тела. Казалось, ещё немного, и вцепится в него когтями и зубками.
- Нашла! – заявила она, и с вызовом поглядела сначала на Айну, потом на Дага. Руки с острыми ноготками прижимали к груди горсть - бестолковые крашеные жёлуди, а бёдра похабно виляли следом за движением хвоста.
Даг важно кивнул, и Айна поняла, что всё кончилось, как он и ожидал. Сообщил Айне на ухо:
- Там, глубже, были ещё и финики, и сыр, и вяленое мясо. Но я знал, что дальше ЭТОГО она не пройдёт.
Жёлуди были продеты через суровую нитку и крашены каждый в свой цвет. Рыжая продела в кольцо голову, и гордо выпрямилась, наблюдая своё отражение в воде.

Даг сделал этот амулет на одном из привалов, сказав:
- Глупее придумать нельзя.
Жёлуди болтались у него на шее; с глупым звуком стукались друг об друга при каждом движении.
- Это верно, - отвечала Айна, и засмеялась: – Ты похож на старую деревенскую козу. Чем старее и уважаемее коза, тем больше таких вот болтушек на неё навешивают. Только рогов не хватает… зачем ты это напялил?
- Порадовать Судьбу. Ки, - ответил Даг, и вытянул из своей отросшей бороды глупую улыбку. - Она любит таких вот дурачков, делающих необычные для обычных людей вещи, и ходит за ними по пятам. Ей интересно, вот и ходит. Если идти по полю, можно услышать, как за твоими шагами ещё долго шатаются и приминаются до самой земли травы. Ну и, естественно, оберегает ото всяких неприятностей. Можно, кстати, таким вот образом поймать её за нос.
Он опустил голос до хриплого шёпота, и при этом плотоядно улыбался.
- Уж тогда я возьму своё. Выспрошу, что же она, такая плутовка, от меня хочет, и как долго мне ещё мотаться, как , по островам…
Айна серьёзно призадумалась после этого разговора. Присматривалась к старому сапогу с ножом, думала, как бы его обрезать, чтобы получился головной убор. А чего – вполне смешная шляпка, только украсить венком из цветов, и Ки уж точно будет за ней хвостиком ходить. Но при взгляде на Дага, гордо звенящего своим украшением и периодически хитро подглядывающего через плечо, её начинал разбирать смех, и она думала: ну её, эту Судьбу.

- Можно навесить на себя много оранжевых фиговин, - щебетала тем временем рыжая, - Они все так смешно пахнут! Особенно если яркие. У вас есть ещё что-нибудь яркое, а, птенчики? Выглядите серо и паршиво. Правда, у тебя очень красивые волосы. Можно, я отковыряю пару прядей? А, всё равно потеряю. Я очень люблю такие рыжие штуки, особенно вешать на шею и на уши, или вплетать в хвост. Только они постоянно куда-то деваются.
Она захохотала, бестолково и звучно хлопая себя по бёдрам, одновременно пятясь куда-то к кустам. Песок под пятками предательски скрипел, и урчал, как большой жёлтый кот. Даг сказал негромко вслед:
- Ты мне кое-что обещала.
- Тебе? – удивилась Ширши. Она смотрела презрительно и враждебно. – Ты же не думаешь, что купил меня, верно? Жужу не покупается за чоков. Чкачтака?
Он выставил перед собой руки, словно говоря, конечно нет, ты неподкупная женщина. Всё, чего я прошу, маленькая услуга.
- Ну и солнечно, - смягчилась она. Беспечно сказала: – Поскакали, зубастый. У меня есть идейка, как сладить с твоими хитрыми следами. Точнее, идейки-то пока нет, но пока поднимемся, прибежит. Не зря же меня зовут среди остальных - соображалой. И ты пошли.
Айна прислушивалась к чудной речи: слова у неё с лёгкостью заменялись на похожие по звучанию, одни гласные, бывало, заменялись другими, с согласными та же беда, а смысл при этом превращался в тропу на болоте. Или улепётывал от слушателя через кусты, словно заяц.
Вода сверкала, как перламутровое ожерелье, воздух казался недвижным, словно масло, только иногда между чёрных скал возникали тоненькие ручейки к морю. В следы, что оставляли они за собой, заползали красные рачки и крошечные насекомые; глубокие на мелком сыпучем песке заполняла вода.
Песок сменился земляной корочкой с хвостами коричневой травы, наметился подъём, бугрившийся кочками, словно бока коня-тяжеловоза. Дорога то пропадала среди кустов шиповника с красными искорками ягод, то показывалась вновь, а остров повернулся к ним другим боком, чёрным и гладким, испещрённым птичьими гнёздами.
Айна ободрала коленки, на подоле её плаща катались репейные семена и дыхание застревало в горле; Ширши же скользила так, что ветки с шипами только лениво качались; бёдра, напоминающие по цвету свежий румяный хлеб, танцевали впереди, и солнце сверкало в них, как в серебряных слитках.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2011, 17:05   #30
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Слева склон исходил каменной крошкой, словно чёрными бисеринками пота — когда-то здесь случился обвал; там открылась широкая панорама на залив.
Женщина скакала по клубкам корней, по торчащим из земли скалам, похожим на жертвенные алтари, на которых свернулись, словно змеи, пушистые солнечные пятна, с животной грацией, и её прыжки складывались в глазах Айны в нечто вещественное. Словно обретали тела – этакие упругие подушки из неизвестного материала. Оборачивалась, она дожидаясь их, нетерпеливо колотя по ляжкам хвостом. Бежала дальше, и топоток напоминал Айне звук капели по весне.
Этот топоток усиливался, двоился, а потом множился в сознании. Рыжие пятна плясали у неё перед глазами, мельтешили среди скал, прятались от неё за кустами дикого крыжовника.
- Вот и ответ, - сказал Даг, улыбаясь, и Айна поняла, что он тоже видит эти рыжие пятна с пышными хвостами и глазами, похожими на мокрые речные камешки.
Белки. Айна ошалело завертела головой, пытаясь уследить за бесчисленным движением. Мордочки с острыми ушками воровато высовывались то оттуда, то отсюда, зверьки выскакивали на тропу впереди них и некоторое время бежали, изогнув дугой тельце, потом снова ныряли в заросли. Их проводница шествовала впереди, сама с беличьими повадками, человеческую шкуру она носила с потрясающей звериной грацией. Хвостатые бестии прыгали на неё со слюдяных уступов, катались на голове или на плечах, громко стрекоча.
Море опускалось всё ниже, но запах его всё равно источал здесь каждый предмет. Кое-где на камнях, особенно с восточной стороны, намерзала корочка соли.
- У меня от них болит голова, - жалуется Айна Дагу, выкроив момент. – Бывало, охотники, которые находятся в горах под солнцем слишком долго, приходят обратно, как будто пьяные. Здесь, конечно главное сразу вытащить их из тяжёлых, как у медведей, жёниных лап. Они не могут удержаться на ногах, шатаются, как хромая пивная кружка, и из горла их выплёскивается желудочный сок. Они видят везде снег, а точнее, пятна света от солнца.
- И чего? – заинтересованно спрашивает Даг.
- Эти твои оранжевые друзья – как солнечный удар. Как десяток солнечных ударов, что здесь, в принципе, не удивительно. Мы с тобой можем сейчас запросто валяться под кустиком на берегу с пылающими лбами.
Даг хохочет, заламывая кисти рук, а Айна хмуро говорит:
- Тебе смешно. А я сейчас к голове компрессы начну прикладывать. Вдруг да пройдёт… Тебе – не буду. Не заслужил.

- Что там такое? - спросила Айна, вытянув шею.
Снизу поднимался запах старости и разложения. Прямо на берегу валялись, наполовину засыпанные песком, какие-то лоскуты, ремешки, всё изрядно пожеванное и мокрое, песок под ними посерел от грязи.
Ширши остановилась, поджидая их. Услышав вопрос, она снисходительно глянула вниз.
- Всего лишь Моли. Повезло, шо вы ему не поцакались.
Отмель в кольце многочисленных указателей отсюда была прекрасно видна, она маячила слева, щеголяя приятным на вид песком. Айна разглядела примерно в середине протоки несколько покатых белых камушков, и ей на миг почудилось, что под сенью воды лежат, скалясь в небо, черепа.
- Кто это – Моли? Звучит не больно зловеще.
- Вон он – рожу в воду погрузил, и полощет.
- Где же? – спрашивает Даг, приставив ладонь козырьком к глазам, разглядывает тот берег.
- Да вот. Вон там дыра, видите? Пещера? Так это – ноздря. А вторая рядышком, за кустами смородины. Отсюда далеко, горошины не кинешь. Далеко. Даже не пытайтесь.
Пещеру Айна действительно видела. Чёрная дыра в земле, поросшая травой и спутанная корешками.
- Занятно, - сказал Даг. – А я думаю – чем воняет…
Ширши бестолково хихикнула:
- А мы здесь ловим, что остаётся. Даже сачки соорудили, вон там валяются.
Она ткнула вниз, и до Айны начинает доходить, что там, в воде, на самом деле чьи-то черепа, а вот эти тряпки, возможно, одежда несчастных. На неё надвигается, вминает в землю, как тень огромной хищной птицы, Догадка.
- Где он? – говорит она пересохшим горлом, запуская в волосы пальцы. - Где он? Я не вижу.
- Похоже, этот остров, - не остров вовсе. Что-то настолько большое, что не укладывается в голове. Живое. Видишь, там, напротив ноздри, сбивает с полёта птиц, а насекомых засасывает внутрь?
Айна не видела, зрение у Дага было острое и чистое, как сосульки, которыми обвешивались по весне откосы крыш в её горной деревеньке.
- Мы туда теперь не пойдём?
- Ну, как же не пойдём. Там же живут люди? Не думаю, что они подозревают, на чём живут. Старик, во всяком случае, мне эту байку не рассказывал. Разве что травил о землетрясениях, что роняют со столов посуду и уносят в море лодки.
Ширши громко и раздражённо перебирала жёлуди:
- Вы какие-то мудные. Больно медленные. Говорите даж по очереди. Что, не умеете одновременно говорить и слушать?
Не дожидаясь ответа, она двинулась дальше, окружённая своей бестолковой рыжей свитой.
Они вдруг оказались в лесу, под ногами пружинит хвоя, изредка вспучиваясь шляпками грибов, а вокруг танцуют сосны, скрещивая на фоне плюшевого неба прямые стволы. Зверьки шныряют по деревьям вверх и вниз, если бы стояли на месте, или двигались очень медленно, были бы похожи на больших рыжих гусениц. На стволах следы многочисленных коготков, кое-где кора содрана и видна белая древесная мякоть.
Белки шныряли по дуплам, перемещались между деревьями по цепляющимся друг за друга веткам, на первый взгляд очень бестолково, и Айна попыталась углядеть там какую-то систему. Потому что некий порядок, какие-то правила есть везде, даже в перемещении звёзд ночью, в этой бестолковой суете на чёрном небе. Возможно, его никто не разгадал, предпочитая списывать на перемещения светляков на небесном куполе, но – Айна подозревала – он там есть, несколько глубже, чем инстинкты насекомых.
Впрочем, на второй взгляд систему разглядеть не удалось. И на третий тоже. В этом движении одновременно во все стороны, в весёлом, назойливом стрекотании над головой и регулярных потасовках не было смысла вообще.
У Айны снова разболелась голова, и, чтобы как-то успокоить эту боль, она стала следить за теми белками, что оказывались на земле. Когда передние лапки касались земли, перед ними словно бы вырастали высеченные на гранитных плитах правила, и на мордочках появлялось очень серьёзное, и немного напуганное выражение. Они перетекали на травку, поспешно выпутывали оттуда лапки, и двигались строго направо, огибая ствол и постепенно удаляясь от него по спирали. Через каждые два прыжка белки останавливались, складывали лапки на белой груди, и блестели в разные стороны бусинками глаз. Потом продолжали движение, оставляя за собой росчерк хвоста – до тех пор, пока не попадали в область притяжения другого дерева. И оголтело чирикая, неслись туда, не по прямой, а по точно такой же спирали, перепрыгивая через камни и продираясь через колючую поросль.
Даг, кажется, ничего не замечал – ну хвостатый, самое удивительное да упускает из виду, а всякой мелочи поражается. Как ребёнок. – она спросила у Ширши сама.
- Мы всегда бегаем так, - ответила она беспечно. - Не знаю, как это называется. А что, можно по другому?
- Можно. Ты же сейчас ходишь прямо, не петляя и не по спирали…
- Что спирали? Откуда спирали? – всполошилась Ширши, и хвост её вздыбился, как у взволнованной кошки. – Я сейчас под тебя смекаю, беловолосая. Надо же и повадкам подражать, иначе непохоже получается.
Айна покосилась на хвост, но не стала начинать спор. Ясно же, что ничем он не кончится. Эта, ушастая, может запросто ускакать посередине диалога подбирать свалившуюся с дерева шишку. Сказала безнадёжно:
- Можно, например, хотя бы в другую сторону бегать. Не направо от дерева, а налево…
- Если в другую сторону, начинает кружиться голова. Да и что тогда получится? Караул, вот чего. Все будут бегать, как хотят…
- Мы высшие существа, это всем известно, - невпопад закончила Ширши, и тут же с диким хохотом принялась носиться вокруг них на четвереньках, перекатываясь через голову.
Айна изобразила на лице сомнение, Даг, посмеиваясь, заметил:
- Это известно всем белкам. Так что даже не думай им перечить.
Всё новые и новые белки собирались вокруг них в кружок, и, сочтя их скучными и унылыми, бросались врассыпную по своим делам. На залитых солнцем полянках, похожих на плеши на голове старика, укутанных многолетней хвоей и кустами земляники, внезапно начиналась цивилизация – шалашики из обломанных веток, прямо на траве деревянные мисочки с какой-то снедью и корешками, в чашках из промазанных смолой листьев лопуха – лужицы с тёмным, почти чёрным вином. Кто знает, где белки его брали, но тяжёлый винный запах висел над такими полянками, почти видимый в неподвижном воздухе. Там белки обычно одевали человеческие шкурки, запирая суету в грудной клетке, они сидели на хвое, скрестив ноги и что-то делали. В глазах, маленьких, точно пуговицы или речные камешки - искорки злого блеска.
- Их сердца подгорают изнутри, - задумчиво сказал Даг, - Наверное, изо рта у них пахнет горелым мясом.
И Айна понимала, что он имел ввиду. Там и сям возникал шум, когда белки не могли что-то поделить. Если бы она понимала этот щебечущий язык, напоминающий скрип стволов в лесу, собственные отсохшие ушки ей пришлось бы таскать на шее на верёвочке. При каждой возможности в ход шли коготки, клочья рыжей шерсти кружились и оседали на землю, а когда всё утихало, довольные собой и противником, они отпаивались вином, обнимались, нежно таскали друг друга за хвосты.
Обида сгорала в мгновенной и яростной ссоре.
- Эй, цыплята! Идите к нам, поиграем.
Те, кто их позвал, играли в странную игру, нацарапав на толстой коре какие-то символы, чёрточки и точки. У каждого участвующего в игре, обычно их садилось в кружок по трое или четверо, был свой набор карточек, который они периодически пополняли из неровной груды в центре. Карты постоянно кочевали – из кучи в лапку, оттуда к другому игроку или обратно в кучу. Над каждой такой группой висел задорный клёкот.
Немного понаблюдав, Айна увидела что очень много карт исчезает под хвостом, которым каждый игрок заботливо разложил на коленях, или уложил позади себя. Своим, или, если соседский оказывался под рукой, соседским. Потом так же неожиданно карты появлялись и включались в игру. Шулерили все и сразу, иногда с хитрыми лицами лазали за чужой заначкой, под чужой, соответственно, хвост, пока его хозяин препирался с другим соседом или с игроком напротив.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 00:07. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet