Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка Современная поэзия, стихи, проза - литературный портал Неогранка

Вернуться   Стихи, современная поэзия, проза - литературный портал Неогранка, форум > Наши пациенты > Палата N5 : Прозаики > Читальный зал

Читальный зал крупная проза, романы и повести


Ответ
 
Опции темы

Волк и легенды

Старый 15.03.2011, 09:51   #1
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Волк и легенды


Волк и Рождение Легенды

Волки уходили. Где-то на краю горизонта небо было уже другого цвета, что предвещало скорое наступление утра. Волки покидали деревню, оставляя ее до будущей ночи.
Зверь выл от отчаяния, но не мог успеть за ними. Ему оставалось только спрятаться где-нибудь в укромном месте, чтобы зализать рану. Приближалось утро, и не следовало никому видеть, как зверь превращается в человека.
Где-то недалеко слышались крики стражи, скрип лежалого снега под сапогами. Звон оружия и брань. Бородач кольчуге, тот самый, что зацепил его алебардой – волк узнал его по голосу, - зычно отдавал приказы:
- Они бегут! Будем преследовать… отставить разговоры! Чем меньше сейчас уйдёт, тем меньше вернётся завтра. Руд, Клод и ты, Финн, за луки, остальные, прикрывайте их с алебардами. Волки коварны.… Не вздумайте спускать псов, их там перегрызут.
- Астрид и Оле, ищите раненых.
- Вы двое, возле трактира горит дом. Тушите, пока пожар не перекинулся на соседние крыши... Что значит, нет воды?! Топите снег!
Волк чувствовал, как вздыбился колючий загривок, как запекается в твёрдую корку на лапе кровь. Скоро его найдут. Найдут и успокоят палкой по голове, как бешеную собаку.
Переулок, узкий, так что едва разойдутся два человека. Возле домов, припорошенные снегом, смердят кучи мусора, Справа – распахнутая дверь, кажется, там побывал Йорг, вожак стаи, и вернулся с добычей. Зверь захромал туда, тихонько поскуливая от боли. От резких движений рана снова открылась.
Пошёл снег.
Волк заглянул за дверь. Там никого не было. Оставалось только перенести через порог непослушное тело. Сначала одну переднюю лапу, потом вторую…. Боль в ране становилась невыносимой.
Когда в переулок заглянули стражники, на пороге лежал человек.
Он не терял сознания, но перед глазами стоял кровавый туман. Он попытался ещё немного проползти, но услышал над собой тяжёлый пропитый голос:
- Живой тут!
Его перевернули на спину, над человеком склонилось бородатое лицо, рядом с которым качалась, зажатая в кулаке, закопченная лампа. Тусклые отсветы бродили по каменной стене и щетинистому подбородку воина. От дыхания стражника исходила тяжёлая для волчьего обоняния смесь лука и браги.
- Похоже, повреждена только рука. Легко отделался ты, приятель! Он же голый совсем.
- Проверь-ка дом, там должна быть его супруга, - сказал кто-то, - мож тоже жива. Хотя вряд ли. Этому повезло за двоих.
Один из стражников осторожно переступил лежащего человека, и направился внутрь, светя перед собой лампой, а второй уже колотил в дверь напротив:
- Эй, хозяйка! Открывай, угроза миновала. Открывай, кому говорю! Посмотри-ка за соседом, он совсем плох.
Дверь распахнулась, и в проёме показалось испуганное лицо в ореоле светлых волос. Сначала девушка только выглянула, потом, выслушав стражника, вышла. Она была совсем молоденькая и можно сказать красивая, но в племени предпочитали других, а про эту сказали бы, что слишком тощая и не сможет зачать и выносить ребёнка...
- Занесите его ко мне в дом, - девушка хмурилась, разглядывая крупные капли крови на снегу и окровавленную руку.
Стражники вдвоём подняли успевшее уже сильно замёрзнуть тело и внесли в помещение, где положили на низкую лежанку.
- Паршиво, - бросила сквозь зубы девушка. – Паршиво, паршиво, паршиво…
Кровь остановилась, но рана ужасно болела.
- Ни…чего, - выдохнул человек.
- Молчи. Если сейчас не поторопиться, придётся отнимать руку.
Она распахнула дверцы шкафа и выложила на стол глиняные пузырьки, подписанные мелкими неразборчивыми буквами, пучки трав, с глухим стуком упала засушенная клешня какого-то земноводного.
Потом на столе появилась ступка. В ступку вылилось содержимое двух флаконов, полетели какие-то корешки и, под конец, – красный порошок из холщового мешочка. «Растолочь…» - вспоминала вслух девушка, - «Дать настояться полторы минуты, ни больше ни меньше».
- У меня… магия.… Как бы ни была плоха рана, через некоторое время она заживёт сама.
- У меня своя магия, - отрезала девушка, обмакнула в ступке льняной лоскут, и решительно приложила к ране.
Боль схлынула на секунду, перед глазами прояснилось. А потом вернулась, гораздо более сильная, она раздувалась и росла внутри, как горная речка во время весеннего половодья. Человек заорал. Сорвал с себя одеяло, принялся кататься по лежанке от нестерпимой боли.
Хлопнула входная дверь.
- Эй! Хозяйка! Что у вас там делается?
В комнату влетел стражник, уставился на катающегося в агонии человека, на пятящуюся в панике девушку.
- Я тут заглянул узнать, всё ли нормально.… Это… э… лекарство такое?
Недоумение и страх сурового вояки придали Айне решительности.
- Нет. Подержи мне его! – крикнула она.
Человек почувствовал, что не может пошевелиться - сильные руки придавили его к койке. А потом боль отступила – девушка торопливо промокнула рану смоченной в воде тряпицей.
- Я сделала что-то не так.
- Вот оно как бывает, если не ту травку положишь, - пробормотал стражник, с суеверным страхом глядя на девушку. – Недаром говорят, к алхимику и травнику на обед не ходи – что ему укроп, то доброму человеку вех ядовитый. Я больше не нужен?
Получив утвердительный ответ и усталую улыбку, он поспешно скрылся за дверьми.
- Папоротник?.. – спросил мужчина, когда она вновь повернулась к нему.
- Ага. И порошок из корешков Адамовой головы. Наверное, я что-то не так смешала….
Человек мотнул головой.
- Папоротник. Волчья смерть.… Не надо больше никаких мазей. Просто перебинтуй.

Невозможно, - говорила себе Айна, непослушными пальцами завязывая бинт - об Эзо, волках, умеющих оборачиваться людьми, ничего не слышно уже целое столетие. Иногда торговцы из-за гор привозят в повозках вместе с шёлком и другими товарами истории о деревнях, поклоняющихся этим существам, или о том, как видели купающуюся в ручье лисицу-Кицунэ.
Но чтобы такой вот дух леса, могущий быть и справедливым, и жестоким безжалостным хищником, дрожал и морщился от боли под её руками...
- Тебе надо поспать, - закончив, сказала Айна.
- Спасибо. И поесть я бы тоже не отказался, - мужчина с усилием сел на койке, приспустив на груди одеяло. Пальцы ощупали забинтованную руку, он облизал губы. Айне почему-то показалось, что ему хочется лизнуть рану. – Но надо идти. У тебя есть какая-нибудь одежда?
Айна набралась храбрости и сказала.
- Ты никуда не пойдёшь.
Он завернулся в одеяло – толстое и тёплое, из жёсткой овечьей шерсти, пошёл к двери, шлёпая босыми ногами. Это выглядело настолько нелепо, что страх отступил, и Айна едва не рассмеялась за его спиной. Сохранить серьёзным голос было невероятно трудно.
- Я буду кричать, и сюда мигом сбегутся соседи. Сейчас всё вокруг как растревоженное пчелиное гнездо.
Мужчина остановился.
- Ты хочешь, чтобы я остался? Ты понятия не имеешь, кому даёшь кров.
Голос у него был высокий и неровный, как у подростка.
- Как ты собираешься идти? Мужской одежды у меня нет. И тем более обуви на твою ногу.
Мужчина повернулся, посмотрел на неё. Глаза у него были цвета земли, почти без белков, а кожа грубая, напоминающая корку старого сыра.
- Я не могу остаться, пока ты не разрешишь. Таковы правила. Я не создан для человеческого дома. Нужно, чтобы тебя слышали стены, все окружающие предметы и те, кто должен это услышать.
- Разрешаю тебе оставаться в моём доме, - неуверенно сказала девушка.
- Будь моим гостем. Повтори.
Она повторила.
- Хорошо, - мужчина улыбнулся. Улыбка у него была не настоящая, так, полуулыбка, а зубы — ровными и острыми. Да, именно острыми, решила Айна, такое они оставляли впечатление. - Теперь я не могу причинить тебе вреда. Даже если потеряю власть над телом. Ты призвала в свидетели духов, и они не допустят ничего плохого. Меня зовут Даг, - почти без перехода сказал он.
Айна представилась. Они неловко помолчали, потом Айна спросила с опасливым интересом:
- Что ты теперь будешь делать?
- Спать, конечно.
- Спать?!
- Ты же сама позволила мне остаться. Нельзя упускать такой возможности пополнить силы. Ну, могу ещё чего-нибудь поесть. Желательно мяса, если, конечно, предложишь.
- Может быть, превратишься обратно в волка?
- Ты слишком беспечна.
- Но ты же теперь всё равно не можешь причинить мне вреда, - справедливо заметила Айна.
- И доверчива.
Айна сморщила нос.
- Правда в этом мире ценится куда меньше серебра и каменьев. Знаешь, как хочется, чтобы у кого-то ещё она ценилась несколько больше. А ещё другие чувства – любовь, преданность… да хотя бы ненависть и гнев! В моём родном городе, Северге, рассказывали про одного начальника городской стражи, который за звонкую монету сменил свой гнев на милость в отношении одного разбойника-душегуба.
- И совершенно непоследовательна для человека, - вставил Даг.
- Наверное, - улыбнулась девушка. – Папа ещё говорит, что я наивна. Так ты будешь есть?
В дверь забарабанили.
- Спрячься куда…
Айна потеряла из виду нового знакомого только на мгновение, а когда повернулась, комната была пуста.
- Хорошо… - пробормотала девушка. – И не показывайся, пока я не скажу.

(С) Дмитрий Ахметшин. Светлана Хуснутдинова.


Идет формирование цикла. Просьба временно воздержаться от комментариев.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.03.2011, 09:30   #2
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Продолжение.

На пороге стоял человек в доспехах и при оружии. Толстая кожа кирасы в паре мест была порвана. Около входа у двери толпились люди, угрюмые мужчины, некоторых вели под руки бледные перепуганные жёны. Одного принесли на носилках. Люди опасливо оглядывались по сторонам, опасаясь нового нападения.
- Госпожа. Меня зовут Уни. У нас есть раненые, надо бы обеззаразить кровь и перевязать раненых.
- Много? - Айна хмурилась.
- Не очень. Те, кто всё-таки угодил зверям в лапы, в большинстве своём мертвы. Проклятье, откуда они взялись-то в таком количестве?..
- Заводите. Сначала самых тяжёлых.
Айна принялась за работу. Почти у всех были раны от волчьих когтей, кровоточащие глубокие полосы. С рваными ранами от волчьих челюстей не выживал никто. Айне пару раз даже приходилось вытаскивать из ран обломки когтей, размером с фалангу мизинца, зазубренных и острых. На столе выросла гора из различных порошков и снадобий, на полу — гора кровавых повязок и тряпок. Бородатый мужчина, местный кожевник, морщился и непрерывно разминал руки. Ладони у него были красными, и пошли волдырями от мороза.
- А мертвых? Их много? – спросила девушка, накладывая тугую повязку на ногу очередному пациенту. - И подайте мне тёплую воду.
Полная и раскрасневшаяся женщина, жена одного из раненых, суматошно подвинула ей лоханку. Айна разрешила остаться только ей одной, остальных, причитающих и заламывающих руки, вытолкала при помощи пары крепких выражений за дверь.
- Сейчас прочёсываем улицы, - ответил Уни. - Похоже, дальше главной они всё-таки не проникли. Человек пятнадцать-двадцать. Убили Гаса, булочника. Громадная потеря. Надеюсь, его ученик управится с мельницей и печью. И штук пять волчьих трупов, остальные ушли.
Наконец за последним раненым захлопнулась дверь. Ушла и женщина, помогавшая Айне. Вокруг на полу и на стенах алела россыпь красных пятнышек, на простыне чернело огромное пятно.
- Я наблюдал за тобой, пока ты работала. Очень ловко управляешься. Умело, - промолвил неведомо откуда взявшийся Даг.
- Замолчи. Это твоих… лап дело.
- Вряд ли моих, - он покачал головой. – Я клянусь тебе, что в этот раз на мне не было человеческой крови.
- Неважно. Твоих друзей.
Даг закутался в одеяло по самый подбородок и стал похож на пастушка. Волосы слиплись и торчали во все стороны, на них налипла паутина.
- Волк в овечьей шкуре, - вздохнула Айна. - Надо всё-таки посмотреть на чердаке тебе какую-нибудь одежду. От людей, что жили здесь до меня, наверняка осталось что-нибудь подходящее. Помоги мне… отмыть это, - она с отвращением смотрела на кровавые по локоть руки. – Полей.
И тут же вопросила:
- Зачем вам понадобилось всё это? Говорили – голодная зима, волки начнут нападать на селения. Но вы же не волки! Не совсем волки, точнее. Знаешь, мама много рассказывала мне про духов леса, волков, которые могут становиться людьми. Раньше люди часто с ними... с вами встречались, вы могли быть злыми, если люди проявляли неучтивость и страх, могли быть добрыми, и предупреждать, например, о внезапном половодье или грозе. Чем мы заслужили такой гнев?
Даг сходил за водой, помог ей отмыть руки и только потом ответил.
- Все волки когда-то умели оборачиваться людьми или иными существами, просто очень мало кто сохранил эту способность, посчитал её ненужной и обременительной. Если хочешь, хозяйка, я тебе расскажу. Но потом. Сначала нам нужно здесь убраться.
Он избавился от грязных простыней, тщательно вытер уже успевшие пропитать дерево кровавые пятна.
- Кровь привлекает из земли муравьёв. Кавалла повелевает муравьями в доме. Жёлтой осенью в чистом поле и в пролеске лисицы приносят ему в жертву мышиную кровь и клочки шкур. Мы жертвуем ему с первым снегом в оврагах, чтобы сон его был крепким и спокойным, и не потревожил ни медведя, ни какого спящего духа.
Голос Дага был вкрадчивым и тихим, тряпка, почерневшая от крови и грязи, шваркала по полу, тщательно стирая последние пятнышки.
- Вы, жители хижин и домов, должны оставлять ему пищу перед границами селений, а сами границы — посыпать солью с пеплом. В жилище его приглашать не должно, иначе будет беда. Если увидишь на кухне или в мешке с мукой муравья с человеческим лицом...
Айна стряхнула с себя оцепенение, на деревянных ногах ушла искать обещанную одежду.
Скоро одежда была найдена, а на огне варилась в котелке еда.
В штанах и рубахе Даг выглядел гораздо лучше. Рубаха оказалась колючей от опилок — наверное, один из мужчин, что жил здесь раньше, был дровосеком. Айна, поддавшись уколу мстительной радости, не стала выбирать занозы, но человека-волка это, похоже, не беспокоило. Когда она невинно об этом спросила, он пробурчал что-то про толстую шкуру.
Даг сидел, сложив ноги, перед камином и, пачкая пеплом одежду, разговаривал с масками духов висевшими на стене. Ольф, Къялла и Тростина, покровители очищающего дыма, диких ягод и домашнего скота, смотрели пустыми глазницами в ничто. Айна ставила им в глиняной миске зелёных листьев, или листьев увядающих, или сушёных почек, в зависимости от сезона, и оставляла кусочки сыра и вяленого мяса.
- Здесь нет Овака, волчьего хвоста, - заметила Айна, когда он встал.
Даг помог ей перенести котелок с кашей и тушёным мясом. Водрузив его на стол, наклонился и втянул ноздрями горячий пар. Айна представила, как двигались бы его волчьи уши, и улыбнулась.
- Овак остался путать снежные метели в горах. Здесь другие боги. Я просил их принять меня под своё покровительство и принёс им свежего снега с улицы. Растопил его на огне, в честь огненных духов.
- Когда отец брал меня с собой на охоту, и нам нужно было заночевать в лесу, волков отгоняли костром и факелами. Я думала, вы не в ладах с огненными духами.
Даг прислушался к шёпоту дров, потом покачал головой. Руки у него были раскрасневшиеся и влажные, а на кончиках пальцев остались частички пепла.
- Духи тут не при чём. Тебе бы сильно понравилось, если бы по спине прошлись пылающими палками? Это больно.
Айна засмеялась.
- Да, пожалуй.
Вскоре Айна, отложив нож, смотрела, как Даг рвал зубами мясо. Зубы у него были вполне человеческие, но ел он как-то по-звериному, отрывая зубами большие куски, и глотая их почти не жуя. На подбородке блестели капельки горячего сока, с пальцев капал на тарелку жир. Мясо она, пожалуй, пережарила. Возможно, следовало спросить, не предпочитает ли он сырое, но Айна воздержалась от этого вопроса. Смотреть сейчас, как кто-то поглощает сырое мясо, было выше её сил.
Покончив с мясом, Даг, против ожидания девушки, с тем же аппетитом принялся за овощи, потом за зелень. Насытившись, он спросил:
- Что ты здесь делаешь? Ты не похожа на местного жителя.
- Учусь. У меня с детства любовь ко всяким травкам и волчьим ягодам, а тут когда-то жила лучшая в округе травница и врачевательница. После неё остались записки и хорошие запасы кореньев и трав.
Даг нахмурился.
- Я не чувствую здесь других запахов. Только твой. А, нет, есть ещё один, но он очень старый, почти годовалый. Его впитали предметы и мебель, поэтому я сначала не распознал в нём запах человека.
На лицо Айны легла тень озабоченности.
- Она ушла в горы, пополнить запасы ингредиентов, и пропала. Должно быть, наткнулась на медведя, или кого похуже... Хорошая была женщина, её здесь все уважали. Очень колоритная, каких только баек я про неё здесь не наслышалась. И, судя по записям, отлично знающая своё дело. Через четыре месяца после исчезновения бросившие поиски люди отправили в Сварог человека, найти нового травника. И нашли меня. А ты можешь различать запахи людей? – заинтересовалась потом она. – Ну и чем пахну я?
- Это очень трудно описать, - Даг в затруднении дотронулся до подбородка. - Наверное, осенним равноденствием. Засушенными листьями. Беличьим мехом. И разными травами – ядовитыми и целебными.
- Ядовитыми, - с удовольствием повторила девушка. - Да, и такое есть.

Айна с улыбкой смотрела, как перебирает струны Даг. Звуки журчали невесомой мелодией, замолкали, иногда на мгновение, иногда на целые минуты, а потом пальцы начинали двигаться вновь.
- Тебе не больно? – ещё раз спросила Айна, с беспокойством глядя на перебинтованную по самый локоть руку, извлекающую из кантале очередной аккорд.
- На мне всё заживает, как на собаке, - усмехнулся Даг. – А музыка помогает сосредоточиться и подумать.
- На чём же ты играешь там, в стае?
- На нервах! – сказал Даг, и клацнул зубами. Айна с притворным испугом отпрянула, и засмеялась.
- У меня там остался инструмент, - задумчиво сказал Даг. – Почти такой же. Наша магия позволяет нам кочевать с нужными вещами, даже будучи зверьми. Кому они необходимы, конечно.
Они помолчали, потом Даг сказал:
- Ты спрашивала, почему мой народ на вас нападает. Я попробую ответить, правда, не уверен, что ты меня поймёшь. Охотиться — в нашей природе, так же как в вашей, духов хаоса и безумия, лгать и совершать безрассудные поступки. Ты не выдала меня своим же соотечественникам. Волки, мудрые и справедливые существа. В голодную зиму, учуяв дым размеренной спокойной жизни из ваших очагов, сбились в стаю и вышли на охоту. Эти события — жёлуди с одного дуба. Для меня противоестественно твоё поведение, для тебя, быть может, моё, но это так.
- Как странно, - проговорила Айна. - Я дух хаоса и безумия. Звучит немножко обидно.
- Все мы что-то воплощаем в этом мире, - примирительно сказал Даг. - Не нужно из-за этого обижаться.
- Пытаешься убедить меня не выдавать тебя страже? – лукаво спросила Айна.
Теперь уже оскорбился Даг.
- Делай что хочешь. Разве не видишь, я целиком завишу от тебя. Но, если хочешь знать моё мнение, ты самая безумная из всех людей, которых я встречал.
Айна собралась уже что-то возмущённо ответить, но махнула рукой и принялась убирать со стола. Музыка зазвучала вновь. Даг, прикрыв глаза, что-то напевал под нос.
- Скоро стемнеет, - наконец сказал он. - Когда настанет ночь, я уйду через ограду.
- Твои… твоё племя опять будет нападать ночью? - спросила с беспокойством Айна.
- Волки будут зализывать раны, а потом танцевать на льду, вызывая метель. Я должен быть с ними. Если будет снег, завтра ночью мы придём снова.
Айна помолчала.
- У нас почти не осталось скотины, даже сделанные на зиму запасы скоро начнут подходить к концу. То, чем я тебя сегодня накормила, мне одной бы хватило на несколько дней, и таких дней меньше, чем дней, оставшихся до весны.
Даг отложил инструмент и встал. Тень на полу вытянулась и начала напоминать волчью морду.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.03.2011, 09:34   #3
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Продолжение.

- Я расскажу о гостеприимстве, оказанном мне здесь. Волки пройдут мимо этого дома, и ни за что не тронут тебя.
- А остальных? Люди истощены бедной осенью и свирепой зимой. Они не смогут вам сопротивляться.
Даг взъёрошил себе волосы. Смущённо сказал:
- Мне жалко твою деревню. Знаешь историю про Енота и болотную клюкву?
- Нет, - ответила Айна, сбитая с толку неожиданным вопросом.
- Однажды, минуя болото, Енот увидел болотную клюкву. И ему жутко захотелось отведать ягод. И вот, Енот по топким болотным кочкам добрался до куста, и с жадностью стал есть. Он обдирал ветки и горстями отправлял себе в рот ягоды, а так как Енот был толстым, как и все Тануки, почва под ним разошлась, и лапы погрузились в жижу. Когда куст клюквы был уже наполовину ободран, оттуда появился древесный демон, представший пред Енотом в виде парящего в воздухе огонька, вроде огонька свечи. «Что ты делаешь? Разве ты не видишь, что сейчас утонешь?» На что Енот ответил, пачкая соком мордочку: «Если бы я мог, я бы остановился. Но я так хочу этой клюквы, что должен съесть её всю». «Ты погубишь не только себя, но и меня», - сказал древесный демон, - «срок этого куста выходит, а если ты съешь все ягоды, он не сможет дать новые побеги». «Мне тебя жаль, но я ничего не могу с собой поделать», - сказал на это Енот, погрузившийся в трясину уже по самое пузо. - «Знаешь, что я сделаю? Я зажму последнюю ягодку во рту».
Енот съел все ягоды, и хотя ему безумно хотелось проглотить последнюю, он сдержал обещание. На следующий год на этом месте вырос куст клюквы в форме хвоста енота, - закончил Даг.

За окном быстро истончался короткий зимний день, над горизонтом мрачными низкими тучами уже кружила ночь. Это напомнило Айне тучи саранчи, которые она видела в одно лето в низине. Страшная и жужжащая стая оставляла на полях здоровенные проплешины, будто болезнь на голове старика.
Ветер швырял в окно горох мелких снежинок.
Айна молчала.
- Мне жаль твою деревню, - повторил Даг. - Но здесь я ничего не могу поделать. У тебя есть ещё целые сутки, чтобы уехать домой, и забрать с собой тех, кто тебе дорог. Я, правда, сомневаюсь, что такие есть.
- Почему?
- Иначе ты бы о них волновалась. И не сидела бы весь день здесь, со мной, и не развлекалась бы глупыми сказками.
Айна вздёрнула подбородок.
- У меня есть любимый кот. Его зовут Бьярни, и он живёт на рынке под палаткой торговца рыбой. Надеюсь, он пережил ночь, иначе мне придётся его искать и оплакивать.
Даг смотрел на неё долго, и, в конце концов, девушка бессильно опустилась на стул.
- Да, ты прав. У меня здесь нет друзей. И меня ничего здесь не держит, кроме ученичества и долга помогать людям. Врачевать их вместе со своей хозяйкой, составлять всяческие снадобья, чтобы собаки не сбивались на охоте со следа, или чтобы помогать уходящим в горы людям не отморозить конечности.
- Волки пройдут мимо этого дома. Я запомнил твоё гостеприимство, - нудно повторил Даг.
В комнате висело напряжённое молчание, когда в окно постучали. Айна отдёрнула занавесь, поскребла ногтём намёрзшую на стекле наледь. С той стороны приплясывал на морозе, придерживая висящий на поясе арбалет, знакомый стражник. Айна не смогла вспомнить, то ли тот, что принёс утром истекающего кровью Дага, то ли другой, который привёл раненых горожан.
- Нужно закрыть ставни, - пробасил он. Усы у него сверкали ворсинками льда. - Они могут придти опять. Помочь вам?
Снаружи было уже темно.
Айна кивнула и улыбнулась стражу.
- Нельзя быть такой беспечной, - пожурил её усатый мужчина, прежде чем закрыть с той стороны ставень.
- Не оборачивайся, - сказал истончающийся голос у неё за спиной. - Прошу тебя. Выпусти меня наружу.
По позвоночнику пробежал холодок страха. Повеяло горячим животным теплом. Айна, чувствуя, как ноги у нее становятся деревянными, прошла в прихожую и распахнула дверь. Заставила себя сказать:
- Пожалуйста, не убивай никого, даже если тебя заметят.
Мимо неё наружу прошло что-то тёплое и неуклюжее, ещё не зверь, но уже не человек. Напоследок Айна не удержалась, выглянула за дверь в темноту. На неё в метре от земли сверкали двумя медными монетками глаза. В каком-то из домов пронзительно завыла собака. После прошлой ночи собак опасались оставлять снаружи, загоняли в дома...
Айна закрыла дверь и вернулась в комнату, где пахло шерстью и едким потом.

Рассвет едва тронул одетые в лёд верхушки гор, когда в дверь постучали. Айна приоткрыла дверь, ощущая на лице шершавый язык мороза, потом открыла её полностью. Посторонилась, пропуская гостя.
- В прошлый раз ты был в чём мать родила. А сейчас пришёл в неплохой одежде, а не в том рванье, что нашла я.
- В опасные набеги, из которых могу не вернуться, я стараюсь не брать с собой ценные вещи, - покачал головой Даг, отряхивая с плеч комья снега. - Мы довольствуемся малым, и только самым важным, поэтому всё это оставляем семье. За исключением тех вещей, которые, в случае чего, хочешь забрать с собой.
- У тебя таких вещей не было?
- У меня не было одежды.
Не раздеваясь, он прошёл в комнату и уселся на койку. Потом забрался на неё с ногами, лёг, подложив под голову ладонь.
- Я стал ронином.
- Кем?
- И не спал уже очень давно... - он с досадой потёр лоб. - Не могу даже вспомнить, с какого времени.
Айна опустилась на лавку напротив. Из-за занавешенного окна слышались приглушённые звуки просыпающегося городка. За стеной трещали дотлевающие в очаге поленья.
- Тогда спи. Не могу понять, зачем я тебя пустила. Объяснишь, кем ты стал, и чем теперь отличаешься от того, кем был, потом.
Даг рывком сел, глаза цвета красной глины глядели на неё.
- Я теперь ронин. У меня нет семьи, нет дома. Есть только я сам, немного мяса на костях и кровь, наверняка грязная. Мы танцевали на льду и купались в метели, а потом я сказал им, что следующей ночью встану на защиту одного дома, и домов, на которые укажет мне его хозяйка.
- Ты дурак, - вздохнула Айна. - Спи теперь.
День медленно полз по небесному куполу, перебираясь через скальные хребты и макая край плаща в незамерзающие горные речки. Айна вышла наружу, прошлась по нервному городу, заглядывая в окна и купаясь в солнечных пятнах. Мужчины ходили при оружии и с серыми лицами, у безымянной харчевни было больше народу, чем обычно, но гораздо тише. Все пили из деревянных кружек брагу, и подозрительно озирались по сторонам. В то же время, у частокола, своеобразной черты между лесом и селением, кипела работа. Заостряли сосновые колья, изготавливали стрелы. Один мужчина яростно убеждал всех найти логово хищников и истребить их, пока есть такая возможность. Ему холодно возражали, мол, искать волка в лесу... Женщины сбивались в кучки, словно напуганные овцы. В сущности, Даг прав, ни с кем она здесь так и не сдружилась.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.03.2011, 09:35   #4
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Продолжение.

Когда она вернулась, Даг восседал в кресле-качалке возле очага. Огонь полыхал, пожирая двухдневный запас дров.
- Я тут нашёл кое-какую еду, - пробормотал он с набитым ртом. - Надеюсь, ты не будешь возражать. Сегодня ночью будет снежно.
- Эти люди готовы драться, - покачала головой Айна. - Достали из сундуков оружие посерьёзнее охотничьих ножей, со стены за горизонтом наблюдает дозор. Пришли охотники из Йойцу и ещё одного безымянного посёлка к востоку отсюда, с женщинами и детьми. В родных деревеньках у них нет шанса выжить, а здесь они будут драться так, словно защищающие свое потомство снежные кошки.
- Что-то я этого не заметил. - Даг с аппетитом жевал хлеб, на подбородок ему сыпались крошки. - Вкусная эта ваша испеченная рожь. Но совершенно не сытная. Не для моего желудка, привыкшего переваривать кости. Я вошёл в город тем же путём, что и ушёл вчера. Дыру в заборе даже не потрудились заделать! И видел меня только мальчишка, вышедши рано утром помочиться. Совсем ещё малыш.
Даг заметил, как округлились глаза Айны, и добавил:
- Я его отпустил. Я же тебе обещал. Вряд ли ему поверят.
- Да уж, скорее просто отшлёпают, - улыбнулась Айна. Потом улыбка растаяла, лоб собрался тревожными складками. - Людей всё-таки не хватает. Многие боятся выходить из дому. Говорят, что если даже хищники прорвутся за ворота, внутрь домов им ни за что не проникнуть. Стены у них — это валуны, обломки горы. В них живёт дух самого камня.
Даг поскрёб за ухом, принялся собирать с колен крошки и отправлять их в рот.
- Знаешь, как это делают волки? Они запрыгивают на крыши. Внизу, на равнине дома строят из дерева, а крыши кроют чем придётся. Чаще всего соломой и глиной. Волки забираются наверх, ширк-ширк, и они уже внутри. Здесь дома из камня, а крыши крыты деревом. По большей части. Но если поискать, в каждой крыше найдётся паршивая заплатка.
Даг поскрёб ногтями по столу. Ногти у него были вполне человеческие, местами пожелтевшие и с выщерблинками, но на столешнице осталось четыре глубоких царапины.
- Ты пробовала увести их отсюда?
- Не стала даже пытаться. Я же не староста, не военачальник, простая травница. Можно было сходить к старосте. Брамс человек мудрый, но это горцы. Они хоть и немного твердолобые, но свирепые в драке, и будут отстаивать свои дома до последнего. Женщины бы, наверное, ушли, но тут всё гораздо проще. Мужчины их далеко от себя не отпустят.
- Твердолобые, - негромко засмеялся Даг. Айна в первый раз услышала, как он смеётся. Неровным лающим смехом. - Это как? Уверен, их кости ничем не отличаются по крепкости от моих.
- Это метафора, - улыбнулась следом Айна. - Хотя говорят, что в их лбы вошёл дух горы, и сделал их твёрдыми, как камень. Итак, они не уйдут. Я, - она сделала глубокий вдох, - тоже останусь.
- Ладно, - Даг сложил руки на груди. Само спокойствие. - Будем ждать ночи здесь, в доме.
- Будем?.. - Айна подняла голову.
- Конечно. Я Ронин, и моя семья меня прогнала. Что мне, по-твоему, делать?
Айна недоверчиво смотрела на мужчину.
- Однажды, - вздохнул Даг - у одного семейства — человеческого семейства — родилась тройня. Мимо пробегала Лисица и подбросила своего лисёнка в колыбель. К хозяину дома пришли гости. Они увидели играющего с тремя детьми лисёнка, и казали мужчине: «У тебя дети играют с лисёнком!» «Ничего подобного», - ответил мужчина. - «Там играют четверо моих детей». Гости ушли, а через некоторое время подошли к тому дому с вилами и топорами. «Ты должен убить своего сына. Того рыжего, с хвостом», - сказали они хозяину. - «Когда-нибудь он вырастет, и загрызёт твоих детей, твою жену, а потом и тебя». «Это дочь», - невозмутимо ответил хозяин. - «И я скорее умру сам, чем позволю вам к ней прикоснуться». Люди ушли ни с чем. На самом деле хозяин прекрасно знал, что за зверь пьёт и ест с его детьми. И потом, когда пришла Лисица, и с ней сотня других лис, и наступил великий голод, потому что лисы опустошили все курятники, драли коз, ели из мешков пшено, они не тронули только курятник, коз и сарай того человека, что вырастил среди своих детей дочь Лисицы. Она сказала хозяину дома: «Теперь ты можешь пить с нами из одного ручья. Можешь позвать нас, когда захочешь, и мы придём. Мы запоминаем добро, и всегда платим за него большим добром».
Даг скрестил на груди руки.
- Эту историю я подслушал на одном из островов на востоке. Вода в то время опустилась настолько, что можно было допрыгать до него по выступившим из воды камням. И у старика, что её рассказывал, на самом деле был лис, который таскал ему мышей. Вот так вот, я останусь с тобой.
- А ночью превратишься в волка?
Даг развёл руками.
- Я не могу не превращаться. Сама понимаешь.
- Если мы вместе пойдём к старосте, он, может, и прислушается к нам, но остальные едва ли.
- У вас не слушаются старосту? – Даг задумался. – Тогда для чего он нужен? У нас все слушаются вожака.
- Староста в селе – это традиция. - Айна пожала плечами. - Такая же, как ваше почтительное отношение к хозяевам дома.
- Всё-таки вы, люди, потрясающе беспечные создания, - покачал головой Даг. - Словно проказники-Тануки, заботящиеся только о своём желудке, и о том, как бы повеселее обставить шутку над случайным путником. Обещания даёте, чтобы их нарушать, на традиции, берущие начало в глубине веков и обросшие сонмом легенд, смотрите с легкомыслием. Я бы никогда не смог нарушить собственное слово и причинить вред хозяину, давшему мне кров и пищу.
- Мы не беспечные!.. - запротестовала было Айна. И замолчала.
Даг покачивался в кресле, закинув ногу за ногу, и потягивал из кружки питьё. Айна примостилась на табуретку напротив него, в чёрных глазах отражался огонь от очага. Начала вкрадчиво:
- Как ты думаешь, человек-волк, что будет, если...
Дослушав, Даг расхохотался.
- Что будет?.. Ты права, девочка с хитростью лисицы, мой народ вас не тронет, и откочует дальше в поисках пищи. Но сначала придётся накормить их от души, как хороших гостей.
Айна отбросила со лба прядку волос, всё ещё улыбаясь кончиками губ, но в уголках век тенями лежала мрачная задумчивость.
- Осталось убедить в этом горцев. Они наверняка уже навострили копья, вырезали кружки и застучали себе места за небесным столом. Вот это — настоящая проблема.
- Ты знахарка, - пожал плечами Даг. - Возможно, ты сможешь наполнить эти кружки какой-нибудь горькой сонной водой.
- Я никогда не использовала свои знания во вред людям. - Айна смотрела в посерьёзневшие глаза Дага, - Хотя ты прав, это будет им во благо.
- Ты окажешь им такую услугу, ведьма, что они должны будут служить тебе до самой смерти, как мыши-полёвки Королеве урожаев, - сказал Даг и лениво долил себе из кувшина пшеничного эля. — Надеюсь, ты помнишь, что я останусь с тобой в любом случае. Даже если придётся драться и умереть.
- Я не ведьма. Не называй меня так, - возмутилась Айна беззлобно. Мысли её сейчас были заняты совсем другим. - Мне рассказывали, как моя предшественница, её звали Грета, в юности зимой ходила вместе с охотниками за медвежьими шкурами. Они откапывали берлогу, и она клала медведю под нос щепотку огненного порошка. Тот начинал безудержно чихать, но не просыпался, сам знаешь, медведя в берлоге способна разбудить только весна, и льющаяся в уши талая вода. И вычихивал себя всего, так, что к вечеру оставалась только шкура. Представляешь?.. - Айна улыбалась. — Я пороюсь в её записях, если на нашей стороне Локи, быть может, найду что-нибудь, что бы нам пригодилось.
- Локи, король проказников, - пробурчал Даг, глядя, как взметнулось платье Айны, как она исчезла в соседней комнате и появилась со стопкой фолиантов на руках. - Никогда на него не полагался.
Стол будто бы прогнулся под тяжестью переплетённых в кожу книг. Айна листала один из фолиантов, непрерывно чихая и ругаясь себе под нос. Даг втянул ноздрями воздух, пропитанный пылью, как слоёный пирог яблочным вареньем, и тоже чихнул.
Каждая страница исписана мелким ровным почерком, заголовки выведены жирно и красиво, иногда даже пурпурной краской. Рецепты, рецепты, рецепты... заметки, набросок какого-то растения чёрным грифелем, снова рецепты.
Даг остановил руку Айны, собравшуюся было уже перелистнуть страницу.
- Вот это, кажется, может нам подойти.
Айна взглянула на мужчину с интересом.
- Умеешь читать?
- Читать не умею, - замотал головой Даг. - Я умею улавливать суть, могу понять, о чём заклинание и рецепт по запаху, исходящему со страницы, по настроению, с которым человек его записывал. От этого, например, пахнет сон-травой и мятой. Прочитай, они есть в рецепте. И ещё почему-то костным мозгом.
- «Как успокоить бешеную собаку или голодного дикого кота, если он встретится Вам на узкой горной тропке» - прочитала вслух Айна. С насмешкой поглядела на Дага. - Промахнулся! Это если только накормить этими травками твою бывшую семью. Но лучше поискать что-нибудь другое.
Снова зашуршали страницы. Подходящий рецепт они нашли на середине второй книги, поразмыслив над «способом вызвать у человека кратковременный приступ любви и привязанности ко всем живым существам». «Как ненадолго отнять у человека власть над телом, оставив сознание и способности к восприятию мира», было написано мелким почерком вверху страницы. Слово «человека» было несколько раз обведено жирным грифелем.
Айна хмурилась, пробегая глазами рецепт.
- У меня нет базилика.
- Это такая травка с резким запахом, - прокомментировал Даг.
- Да. Без него ничего не получится.
Даг вытащил откуда-то из внутреннего кармана свёрток, развернул и аккуратно извлёк из тряпицы курительную трубку и мешочек с табаком. По комнате разнесся пряный аромат.
- Это одна из причин, по которой я раз за разом становлюсь на две ноги, - Даг принялся набивать трубку. - Могу попытаться отыскать твою травку под снегом. Нюх у меня по-прежнему остался острым.
- Тебе лучше не выходить из дома, - сказала девушка, и хихикнула: - Что будет с моей репутацией целомудренной девушки, если такого страшного и подозрительного мужлана увидят соседи? Уж лучше я спрошу в трактире. У нас семена базилика иногда используют, чтобы придать остроту мясным блюдам.
Какое-то время спустя Айна вернулась с горсткой семян, и потекли томительные минуты и часы до заката. В ступке, атрибуте каждого травника и алхимика, смешивались коренья, засушенные болотные ягоды и семена ржи. Все превращалось в тёмно-зелёную кашицу, от которой пахло тяжёлым пьяным дурманом.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.03.2011, 09:36   #5
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Продолжение.

Стало темнеть. Пришедший с севера ветер нагнал низкие, набухшие влагой тучи, которые вскоре низверглись мириадами похожих на падающие звёзды снежинок.
Даг сидел на пороге и курил трубку. Распахнутая настежь дверь хлопала на ветру, свеча в комнате давно уже погасла под ледяными пальцами метели, и по дому теперь танцевали похожие на яблочную мошку снежные точки.
- Что ты делаешь? - Айна выглянула из соседней комнаты, где зло плевался искрами камин, и зябко поёжилась. Она накинула тёплый плащ, меховой капюшон сливался со светлыми волосами, придавая ей сходство с лисицей. - У меня дров не хватит потом прогреть дом.
- Славная метель, - протянул Даг. Он выпустил клуб дыма, который тут же подхватил и изодрал на клочки лютый ветер. - Омела, дочь пурги, танцевала вчера с нами, и роняла с волос звёзды. Лёд трескался под нашими лапами так громко, что олени вышли посмотреть, не пошла ли половодьем река.
В его голосе было что-то дикое и первозданное. Девушка в ужасе застыла, глядя на фигуру в облаке снежинок и чувствуя, как ее тело сотрясает крупная дрожь. Когда она почти поверила, что силуэт в дверном проёме имеет уже мало общего с человеком, Даг поднялся на ноги, отряхивая с колен и груди хрусткий снег.
- Горчит что-то, - пожаловался он, вытряхивая на снег недокуренный табак. Посмотрел на Айну и совершенно будничным тоном сказал: - Мои братья и сёстры уже в пути. Затуши камин, и оставь открытой дверь. Потом будет легче возвращаться, и легче уходить. Знаешь, для нас, кочующих душ, главное не зацепиться за место, какими бы тёплыми там ни были источники и медлительными кролики. Мы заметаем хвостом всё, что оставили позади, чтобы никогда туда не возвращаться.
Когда Айна вернулась с сумкой, полной свёртков, кожаных мешочков и фляжкой с крепким вином, Дага уже не было.
- Я буду неподалёку, - проворчал из темноты голос, и девушка с трудом разобрала слова.
Вместе с метелью за частокол прокрался лютый мороз. Айна уткнулась носом в мех воротника. Где-то впереди, за паутиной улочек, таких тонких, что их должен бы был свалять в клубок и унести ветер, плыли на городской стене огоньки.
Дурманное зелье на вкус было горькой и вяжущей, как неспелое яблоко. Если они с Дагом правильно поняли рецепт, эта горчинка на языке поможет Айне не потерять власть над телом.
Через морозные глухие улицы надвинулся и плеснул в лицо светом костёр. Вокруг огня сидели, кутаясь в плащи, воины, грели озябшие руки. К Айне выступил, покачивая шестопером, знакомый со вчерашнего дня стражник. Смотрел он сердито, шлем съехал на глаза, а усы уныло висели по сторонам рта.
- Стая, похоже, рыщет под самыми стенами, - буркнул он. - Женщинам положено быть в доме, и молиться за нас духу-воину. А потом оплакивать, если принесут на щите с разорванной глоткой.
Огромный пёс рвался с верёвки и брызгал слюной. Айна подумала, что, наверно, Даг и правда где-то неподалёку, но не могла себя в этом убедить. Было ощущение, будто она одна под белоснежным колпаком, воины слеплены из снега и льда, а костёр — просто отблеск на снегу.
- Я многое слышала о Грете, моей предшественнице. Она бы не испугалась волков, и, возможно, была бы первая, кто искупал бы нож в волчьей крови. Позволь мне не опозорить её память.
- В таком случае, вряд ли она пережила бы ту ночь. Позапрошлую, - стражник нахмурился и шумно глотнул из фляжки. - Поступай, как знаешь. Лекарь нам тут не помешает, но если бы я был тебе роднёй, ты бы схлопотала от меня хар-рошего подзатыльника.
Айна опустилась у огня. Рядом истерично надрывался лаем пёс, чадили факелы и прохаживались по стене укутанные в плащи фигуры. Возле ворот маячил сторожевой камень, исполинский валун словно дремал, подставив огню один бок и укрыв снежным покрывалом другой.
Айна выплюнула в огонь травяной комок. Дым низко стелился по земле под каблуком горных ветров.
Откуда-то сзади раздался волчий вой. И тут же из-за частокола донёсся ответный. Собака поджала хвост и отползла в сторону, насколько хватило верёвки. Где-то недалеко под навесом тревожно заблеяли овцы.
- Они что, уже в деревне?.. – Один из стражников, водя факелом над головой, щурился в темноту. – Та, первая тварь, она выла где-то здесь, совсем рядом. Пойду, проверю.
Он взвесил в руке оружие, и... обнаружил, что ноги будто вмёрзли в землю, а руки не слушаются. С тяжёлым вздохом он рухнул на колени, фляжка покатилась по снегу, брызгая дымящейся жидкостью. Следом роняли оружие и падали другие, один с жутким грохотом рухнул с частокола. Девушка от всей души понадеялась, что он ничего себе не сломал.
Айна обогнула костёр, чувствуя, как колотится в груди сердце. Засов на воротах (цельное бревно, только ободрана кора) прочно сидит в металлических скобах.
- Как я собираюсь его поднимать, - растерянно сказала себе Айна, выдохнув облачко пара.
Всё же, наверное, духи гор сегодня ночью были на её стороне. Бревно с протестующим стоном выскочило из скобы, когда она навалилась плечом, упало, едва не размозжив девушке ногу. Она толкнула створку, почувствовав, как хрустит намёрзший на перчатку лёд.
Там, снаружи, среди еловых лап бродили звери. Вот движение справа, под большой, похожей на сидящего на корточках великана, ивой, и рухнул с ветки ком снега. Вот из оврага слева на неё глядят медные искорки, похожие на капельки крови. Сквозь вой ветра над сугробами стелилось негромкое клокотание, очень мало похожее на собачий рык.
- Дети Овака, волчьего хвоста! - выкрикнула Айна. Голос звучал хрипло и надрывно. - Заходите же, отведайте нашего хлеба и погрейтесь у очага. Будьте гостями!
Рык прекратился. Айна отступила назад, едва не споткнувшись об одного из стражей, они вдвоём смотрели, как один за другим проходят в ворота звери. Они всё заполняли и заполняли двор, не менее трёх десятков чёрных колючих теней, передние сгрудились вокруг костра, в его свете Айна видела раздувающиеся ноздри и стоящие торчком уши. Волки смотрели на неё. Волки ждали.
Айна заставила себя двинуться вперёд сквозь безмолвствующую стаю. От прикосновений и шорохов, с которыми плащ касался звериных шкур, становилось не по себе, кровь бешено стучала в висках.
Она миновала костёр и двинулась дальше, в темноту улиц. За плечами мягко шуршал под волчьими лапами снег, и чувствовалось тёплое животное дыхание. Айна была уверена, что за нею следует на одного волка больше, чем миновало ворота этой ночью.
Они прошли половину деревни, когда навстречу вышли люди. Факелы чадили в чёрное небо, клинки и длинные ножи для обработки шкур отражали тусклый свет. На их лицах Айна видела страх. Это придало ей сил, и голос, заклубившийся дыханием на морозе, почти не дрожал.
- Не бойтесь. Эти звери чтят законы гостеприимства.
Вперёд выступил староста, седовласый мужчина с глубокими морщинами, похожими на овраги. Староста не был умелым воином или искусным охотником, зато он умел вести торговлю и знал, почём можно продать городским скупщикам мех и чёрный угольный камень, чтобы остаться с выгодой.
- Ты ведьма, - со страхом сказал он. - Волчий пастырь.
- Нет... - сказала было Айна, но в последний момент поняла, что спорить бесполезно. - Я уведу их отсюда. Всех.
- Уводи и уходи сама.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 16.03.2011, 09:37   #6
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Окончание.

- Не всё так просто, - качнула головой девушка. - Я пообещала им кров и хлеб. Поэтому распорядись, чтобы люди отперли двери и накормили наших гостей. - Вспомнив монолог Дага о традициях, она добавила: - Скажите, кто откажется добровольно открыть дверь, того не защитят ни толстые ставни, ни духи.
Очень сложно спорить, когда перед тобой волчья стая, когда видишь, как капает с клыков слюна, как поднимаются в такт дыханию бока зверей. Староста покивал, на шее вздулась и запульсировала жилка.
Айна повернулась к стае.
- Вы мои гости. Заходите в любые дома, ешьте, пейте. Вас примут с настоящим северным гостеприимством. А утром уходите, и пусть ваш путь расчищает хвостом Овак и греет Весна.
Стая ещё некоторое время безмолвствовала, а потом по одному, по двое волки начали расходиться. Двери и правда отворялись одна за другой. Каждый надеялся, что волк к нему не придёт, но волки приходили почти ко всем. Айна сама следом за хвостатыми хищниками заходила в некоторые жилища, видела, как их пускают к очагу, как, с ужасом приближаясь к огромным зверям, ставят на пол миски с лучшей едой, с кусками мяса и сыра, кормят хлебом и оладьями, наливают эля или вина из пузатых глиняных бутылок.
Её боялись больше, чем волков.
Ближе к рассвету, когда метель утихла, звери потянулись через распахнутые настежь западные ворота, сопровождаемые испуганным ржанием лошадей.
Айна вернулась домой. Огонь в очаге давно потух, а от стен веяло холодом, что впитал за ночь камень. Казалось, здесь никто не жил уже очень давно.
На скамье лежал огромный волк.
- Я думала, ты ушёл со своей роднёй, - сказала Айна. Она запалила свечу и вышла растапливать камин, слушая приглушённую возню из соседней комнаты.
- Оставь это занятие, - послышался некоторое время спустя голос Дага. - Тебе всё равно придётся уйти. Скоро придут люди, они очень, очень тебя боятся и очень злы. Они не позволят тебе остаться.
- Волки больше не вернутся?
- Нет. Стая ушла дальше искать пропитание. Возможно, отправилась в предгорья, где скот в стадах толще и тучнее. Надо отдать должное всем этим людям, накормили они нас на славу. Я сам успел кое-что отведать. Эти оладьи... почему ты ни разу меня ими не кормила?
- Ты мог бы уйти следом, - сказала Айна.
Даг появился в двери, уже одетый, кутаясь в плащ. Волосы его блестели от пота.
- Разве ты не слышала? Я изгнанник. Мне больше нет среди них места. Собирайся, мы должны уйти с рассветом. И захвати побольше тёплых вещей и еды. Что-нибудь сытное и медленно портящееся.
Когда они выходили в рассветные сумерки, Айна оставила дверь
нараспашку. Старосте и другим жителям, когда они наберутся храбрости, и придут по её душу, вряд ли понравится разруха в доме, но... это её способ «замести хвостом всё, что остаётся позади», как выразился Даг.
В домике у ворот, тех самых, через которые ушли волки, они купили на скопленные Айной деньги лошадь и скрипучую открытую повозку.
Старик-привратник не казался особенно испуганным.
- Уезжаете? Вы здорово взбаламутили сегодня ночью это болото. Прям как в старые добрые времена, когда к нам наведывались то горные карлики, то приходил из лесу маленький народец, менять самоцветы, а один раз гора решила почесаться, да так, что эти хлипкие домики едва не оказались завалены по самые крыши камнепадом. Духи миловали.
Он спрятал в усах добрую усмешку.
- Что же, счастливого пути.
- Похоже, ты станешь в этих краях новой сказкой. Легенда о Волчьем пастыре, - усмехнулся Даг, когда они отъехали. Лошадь осторожно ступала вслед извилистой дорожке, бегущей меж валунами и кроткой еловой порослью, Даг беспечно намотал поводья на руку и откинулся на спинку сиденья. Айна примостилась рядом, завернувшись в плед. - Рассказами о тебе будут пугать детей.
- Всегда только об этом мечтала, - фыркнула Айна. - А старик будто бы знал, кто ты на самом деле. Старался близко не подходить и не смотреть на тебя, а вот со мной разговаривал запросто.
- Старые люди мудрые, - задумчиво сказал Даг. - Они, как и малые дети, одним глазом видят настоящее, а другим - то, что скрыто, а жизненный опыт подсказывает им, как с тем, что увидели, поступать. Иногда мне кажется, что мир был бы гораздо лучше, населяй его только старики да дети.
Он принялся забивать в трубку табак, мелкими щепотками доставая его из мешочка на поясе. Пожаловался:
- Наш травник занимался только тем, что сушил табачные листья, делал различные смеси и дегустировал их. Мне будет его не хватать.
Айна засмеялась.
- Как-нибудь смешаю тебе что-нибудь из своих травок. Будешь хорошо себя вести, добавлю мёда, чтобы было не так горько.
Даг присоединился, и смех покатился вниз по склону, загоняя утреннюю тишину в еловые лапы. А вслед им смотрели оживающие с каждым оборотом колёс легенды и истории.

(С) Дмитрий Ахметшин. Светлана Хуснутдинова.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 28.03.2011, 11:04   #7
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Волк и Потерянное сердце

Лошадь ступала по свежему снегу. Зима медленно, но верно приближалась к своему концу.
- Наконец-то человеческое жильё. Думаю, там найдётся для нас кров и какая-нибудь еда, - пробормотала Айна, глядя на клубящийся над изгибом дороги дымок.
Они с Дагом наматывали на колёса горные тропки уже четвёртый день. Запасы провианта периодически грозили подойти к концу и восполнялись за счёт таких вот крошечных деревушек. Люди здесь жили суровые, привычные к холодам и капризам природы, — они сами стали природой, жили с ней в бесконечной чехарде от сезона к сезону. От одной до другой весны проходила целая жизнь.
Девушка разминала и грела дыханием замёрзшие руки, слушая храп Дага в повозке. Повод лежал на коленях, впрочем, лошадь, в венах которой текла кровь невозмутимых и коренастых горных пород, прекрасно справлялась и сама.
Со словами Айны храп из повозки прервался.
- Очень вовремя. Я проголодался.
- Если бы кто-то приносил больше еды, хватало бы и на ужин. Два кролика за три ночи — это не серьёзно, - заметила девушка.
- Зима выдалась суровой. Ушастых в этих краях почти нет, а олени ушли на юг ещё осенью. В следующий раз принесу тебе ворону.
Даг перебрался вперёд, принялся набивать трубку. От него пахло медвежьими шкурами, которыми была выстлана повозка.
- Ты её не поймаешь.
- Ты так думаешь? Тогда попробуй добыть еду сама, - проворчал Даг.
- Там, где люди, это не составит мне труда, - сказала Айна. - Я травница, я смогу заработать себе на хлеб с кусочком мяса. Тем более, когда могу учиться прямо в дороге, - она похлопала по бережно завёрнутым в лён книгам.
- Ты забрала все записи своей предшественницы, - заметил Даг. - Думаю, когда люди в Стоячих камнях найдут новую травницу, их ждёт разочарование.
- Я спасала им жизни, этого вполне достаточно. Пусть разыскивают кого поопытнее, - Айна пожала плечами. Однако, Даг замечал, что временами она грустит, вспоминая прошлое.
К дороге лепились с десяток домов, крытых располовиненными брёвнами. Дымок из печных труб скатывался ветром в маленькие небесные барашки и разносился по окрестностям. У каждого — свой крошечный дворик, сейчас занесённый снегом. Неподалёку сонно, как-то по-зимнему журчал ручей. Вода вытекала откуда-то из-под промёрзлой земли, брызгала на дощатый настил.
Мужчины в полуденное время обычно были на охоте, добывали дрова или были заняты какой-то иной работой. Поэтому на звуки санных полозьев из окон и дверей выглядывали любопытные лица их жён. Прибежали дети – двое совсем малюток и трое постарше, лет восьми-девяти, непонятного пола.
Появился старик, основательный, медлительный, с цепкими блеклыми глазами бывалого охотника. Айна поздоровалась.
- Привет-привет. Чего надо? - грубовато, но добродушно ответил он.
- Хотим купить припасов и переночевать. Может быть, кому-то требуются услуги травника? Залечить раны, зелья какие приготовить.
Старик набрал в легкие воздуха и закричал:
- Эй, женщины! Кому зелий и травок надоть? Повозка пришла.
Тотчас же вокруг повозки собрались обывательницы. Женщины здесь носили длинные плотные юбки и кутались в меховые шарфы-накидки. Волосы цвета спелой пшеницы заплетали в многочисленные косички, на кончиках которых покачивались талисманы в полотняных мешочках и какие-то безделушки, громко звеневшие при каждом движении. За юбки многих цеплялись малыши, укутанные в мех так, что открытыми оставались только большие любопытные глаза.
- Лечебные травки-то женщины сами собирают, - рассказывал тем временем обладатель седой бородёнки Дагу. - Собирают, а потом сушат на зиму. Так же траву для всяких согревающих напитков. А вот за чем посерьёзнее приходится снаряжаться наверх, в Стоячие камни. Или вниз, в город. Один хрен далеко топать. Так что вы это к месту. Поглядь-ка, как накинулись!
- В Стоячих камнях теперь травника нет, - сказал Даг, пыхтя трубкой. - Собственно, вот он, перед вами.
- А что такое? - поразился старик.
- Когда-нибудь до вас дойдут слухи. Только вы им не больно-то верьте. Людям свойственно перевирать, и придумывать... всякое, - проговорил он, подбирая слова. Человеческий язык не был сложен для Дага, но часто ему казалось, что для многих вещей слов не придумано или они, эти слова, и вовсе лишние.
Даг подышал на руки, согревая озябшие пальцы.
- Хотя, в нашем случае большая часть того, что вам расскажут, возможно, будет правдой.
Они помолчали, потом старик внезапно спросил:
- А не поделишься ли табачком? Сто лет уже не курил. У нас с этим делом, знаешь ли, напряжно, из коры его не накрошишь...
Даг стряхнул в подставленную руку немного курительной смеси. Староста благодарно кивнул и зарылся носом в ладони, вдыхая аромат табака. Потом аккуратно пересыпал его в специальный мешочек.
- У нас здесь не случается ничего значительного, - с достоинством проговорил староста, и погладил бороду. - Охотимся, растим детей, хороним стариков, кланяемся потихоньку природе. Мимо проходят паломники, мелкие торговцы. Бывает, месяцами никого нету, а бывает, за неделю по нескольку странных человек навроде вас. И за каждым - бобровый хвост из историй, тайн и преданий. Некоторые они держат при себе, а какие по крупицам оставляют у нас. Мы знаем, что такое тайны. В каждой повозке, такой, как ваша, лежит тайна, значительная, но совершенно не мешающая нашему быту.
Наконец, толпа перед повозкой начала редеть. Айна выглядела довольной.
- Ну вот, теперь у нас есть заказы и работа на всю ночь.
Она повернулась к старосте:
- У вас очень заботливые жёны. В основном, попросили зелья от медвежьей глупости и вытрезвляющие смеси.
Старик снисходительно махнул рукой.
- Найдётся для нас место под крышей? – спросила девушка.
К ним решительным шагом приблизилась одна из женщин. Всё это время она стояла в стороне, нетерпеливо сверкая карими глазами и ожидая, пока разойдутся соседки. Она, как и другие, куталась в шерстяную шаль с капюшоном. В уголках маленького рта собрались беспокойные морщины.
- У меня найдётся, Василёк. Мы с Кнедом их приютим.
Старик покивал. Мол, как пожелаете.
Не успела Айна сказать и слова, как её уже куда-то тащили, а женщина говорила:
- Вы знахарка? Вы посмотрите, что с моим мужем. Он стал какой-то странный. Холодный, словно жаба, мало говорит, ещё меньше ест, хотя раньше, бывало, съедал почти по целому кабану. А самое главное, стал спокойным, как змея-подколодка, уже начали поговаривать, что мой Кнед утопил свой норов бурого медведя в чане с пивом. - Она замолчала, а потом прибавила дрогнувшим голосом: - И знаете, ночью мне начинает казаться, что он вообще не дышит.
Минуту спустя они стояли рядом с домом, который находился около крутого подъёма в гору. Дом ничем не уступал другим, сложен из толстых брёвен. На двухскатной крыше лежал снег. Со стороны горы жилище оплетали корни могучего дуба. Такие деревья в горах редкость, всё чахлые да приземистые, а это под защитой почти отвесной груди утёса, вымахало огромным, словно кукушкин птенец среди отпрысков глупой сойки. Возле калитки стоял, запрокинув голову, грузный, голый по пояс мужчина с бородой, заплетенной в толстую косу. На нем были штаны из плотной шерсти с широким кожаным поясом и сапоги. На поясе висели: топор с изогнутой ручкой, нож длинный в кожаных ножнах, нож короткий с хищно загнутым лезвием, кошель, гребень для бороды, плётка и лошадиная узда; всё это колыхалось при каждом его движении. Впрочем, двигался он мало.
Женщина упёрла в бока руки.
- Кнед! Кнед, медвежонок. Зачем ты вышел на мороз раздетый?
- Но мне же не холодно, Мартиш, - произнёс мужчина с вселенской печалью в голосе. - А вся эта одежда такая неудобная.
Он развёл руками, при этом под кожей задвигались, словно глыбы льда, крепкие мышцы.
- Вот, смотрел на ветер. Иногда можно увидеть, как он бегает по верхушкам деревьев и этим раскачивает их. Раньше я ничего такого не замечал. Довольно забавно.
- Я привела знахаря, - сказала женщина.
- Опять? - уныло сказал здоровяк, и побрёл в дом. - Ты ещё не отыскала двоих предыдущих, чтобы спросить, что со мной такое.
Мартиша только тяжело вздохнула.
- С этим человеком, и правда, что-то не так, - сказал Даг в спину Айне. - Он не пахнет! Ничем!
Айна нервно хихикнула и затеребила книгу с рецептами, которую предусмотрительно захватила из повозки.
В доме было уютно. Повсюду — на стенах, под ногами — шкуры, такие толстые, что ноги утопали в них по щиколотку. Камин натоплен, на приземистом столе нехитрая деревянная посуда. В специальной нише — семейные обереги. Тотемом служит большая медвежья шкура с головой на одной из стен. В пасть, меж жёлтых клыков принято класть кусочек пищи, тем самым умасливая дух мёртвого животного и понуждая его служить дому.
- Как жарко, - сказал Даг и почесал за ухом.
- Хворь моего медвежонка совершенно загоняет меня в тупик, - пожаловалась Мартиша, скидывая плащ. - Я, и правда, не знаю, что делать. А так, мы привычные к холоду, как и все местные. Женщины у нас рожают в снегу — младенцы первым криком привлекают к себе снежат, духов-покровителей снега.
- Я знаю, - улыбнулась Айна. - Я сама из этих краёв.
- Располагайтесь. Ой, что же я! - засуетилась хозяйка — Вы, наверное, совсем ничего не ели в пути. Дичи нынче маловато, и она держится подальше от проходных троп.
- Я ловил ворон, - с достоинством ответил Даг.
- Тем более. С этих ворон совершенно нечего есть, - безапелляционно заявила Мартиша и хлопнула дверью, за которой, должно быть, находилась кухня. Потом она принесла два куска пирога и снова скрылась за дверью.
«Медвежонок» тем временем примостился на стуле, устроил руки на столе и замер, глядя в одну точку.
- Ты, и правда, не дышишь и не пахнешь ничем, - сказал Даг, как только Мартиша вышла. Он подозрительно щерил глаза на здоровяка. - Кто ты? Снежный голем? Для чего ты живёшь здесь, среди людей?
- Я не из снега, - оскорбился Кнед. - А из плоти и крови. Но вы мне ничем не поможете. Я уже мёртв.
Он взял ладонь Айны своей могучей ладонью, приложил к своей груди. Девушка с трудом удержалась, чтобы не отдёрнуть руку. Айна закрыла глаза, и возникло ощущение, что она коснулась слегка подогретого солнцем снега. Грудь, и правда, не поднималась, а ладонь вместо биения сердца ощущала мёртвую пустоту.


Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 28.03.2011, 11:05   #8
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


- Хорошо, что мне не придётся вас пугать, - пророкотал Кнед. - Я напугал тех двоих проезжих знахарей, чтобы они не рассказали ничего Мартише. Один убежал в лес, в чём был, без тёплой одежды, и так и не вернулся. Не хочу больше никого пугать, хоть мне теперь и абсолютно всё равно.
Он ощерил в улыбке похожие на кристаллики льда зубы.
- Счастье, что я ещё помню, что такое человечность и человеческие чувства, верно? Иначе я не сумел бы их сыграть. Идите своей дорогой, я сам поговорю с женой.
- Если ты не голем, - недоверчиво сказал Даг, - то, как с тобой это приключилось?
- Я потерял сердце в снегу, когда ходил на охоту, - сказал Кнед. - Так получилось, что я упал на свой топор. Когда очнулся, я ничего не чувствовал, а в груди зияла вот такущая рана. А на снегу осталась очень глубокая яма. Думаю, туда и ухнуло моё сердце. Я пытался его откопать, но безуспешно, оно ушло очень глубоко под снег. Там когда-то тёк ручей, с тех пор остался овраг, и на зиму его засыпает снегом доверху. У меня были с собой суровые нитки и игла, я, как мог, зашил края, а потом ещё довольно долго избегал близости с женой, пока края раны не срослись. Не хотелось её пугать…. На следующий день была жуткая метель, и я уже не смог найти точного места. Наверное, моим сердцем теперь распоряжается какой-нибудь зверь, сумевший его откопать...
Мимо пролетел деревянный стул, отскочил от головы бородача и с жутким грохотом улетел в дальний угол. Даг упал с табурета, Айна выронила на колени кусок пирога. Следом за стулом влетела похожая на разъярённую дикую кошку Мартиша.
- Почему ты мне ничего не рассказал? - заорала она на мужа. Волосы разметались по плечам, руки сжаты в кулаки.
Кнед поскрёб лысину в том месте, куда угодил предмет мебели.
Айна взяла за рукав Дага и вытащила его за дверь в прихожую.
- Вы всегда так бурно реагируете на обман? Это странно, ведь люди сами по себе создания хаоса, - проговорил он.
За дверью раздавались разъярённые крики Мариши, грохот мебели и звон посуды.
- Потому, наверное, и реагируем, - сказала Айна.
Наконец шум затих, и распахнулась, ударившись ручкой о стену, дверь. Мартиша угрожающе надвинулась на них, но, увидев замешательство в глазах Дага, и то, как напряглась Айна, остановилась и глубоко вздохнула.
- Вы ещё здесь? Хорошо, я думала, вы уже далеко отсюда, не отведав моего чудесного яблочного рулета. Представляете, он не повысил на меня голос! Ничем не отреагировал, когда я начала на него орать. Мне страшно.
Мартиша помолчала, опустив руки, а потом сказала:
- Извините, иногда я бываю не в себе. Вы не из нашей деревни, и, возможно, вам будет сопутствовать удача больше, чем моему мужу. Он проводит вас к тому месту, где упал на топор. Так вы попробуете помочь? У нас есть чем заплатить.
Они вышли в путь за четыре часа до заката. Мариша сказала, что вряд ли они быстро управятся, и она будет ждать их завтра к вечеру, или послезавтра, желательно с удачей, и непременно приготовит что-нибудь вкусное. Даг сопел, нагруженный сумками с лекарскими травами и прочими ингредиентами. Кнед нёс провизию. Мешок со снедью и вином в кожаных бурдюках переваливался по его могучим плечам. Сама Айна бережно завернула в ткань и положила в свою сумку записи Греты.
- Ты и правда ничего не чувствуешь? - спросила Айна Кнеда.
- Стулом по макушке, должно быть, больно, - заметил Даг.
- Я не о том.
- Абсолютно, - качнул головой Кнед. - Ни боли, ни эмоций, ни холода. Вся эта одежда такая тесная и неудобная. Не представляю, как я ходил в ней раньше.
Лес встретил путников негромким шорохом веток и хриплым вороньим карканьем. Иногда, то где-то далеко, то совсем над головой печально скрипели деревья.
Даг сказал тихо:
- Деревья издают такой скрип, когда цепляются кронами за небо. Многие вещи вращают землю, но тормозят её одни деревья. Я знал одного волка, который хотел остановить вращение земли днём, чтобы ночь больше никогда не наступила.
- Зачем? - спросила Айна, чувствуя, как где-то поблизости кроется тайна, вот она показала на мгновение свой краешек, и спряталась снова. Быть может, вон под тем жухлым листиком, чудом цепляющимся за ветку, может в одном из следов, что цепочкой тянутся за тремя путниками, а возможно в уголках глаз человека-волка, что вышагивал сейчас рядом с ней.
- Он любил человеческую женщину, и возвращаться ночами к волчьему облику ему было в тягость. Он хотел навсегда сохранить человеческое обличие, чтобы тоже быть человеком. Два дня он сам не свой бродил по лесу, ища дерево, которое чаще всего задевает за небо, чтобы уцепится за это самое небо руками, и, если понадобится, челюстями и остановить ход времени. Найдя подходящее большое дерево, он влез на самую верхушку и принялся ждать, купая руки в облаках, пока ветки зацепятся за что-нибудь твёрдое.
Даг замолчал, глядя на роняющие редкие снежинки тучи.
- И что? - нарушила тишину Айна. - Что с ним было потом?
- Он схватился за краешек, но не удержался и повис, а земля побежала дальше. Возможно, он спрыгнул где-то в дальней стране и сейчас странствует по дорогам, ища путь домой.
- А что с его любимой?
- А что с ней будет? По-прежнему живёт в селении по другую сторону этой горы. Кажется, оно называется Сатири. А вот он вряд ли уже когда-нибудь доберётся домой. Два года прошло, я знал его, будучи ещё совсем волчонком. Мой народ долго не живёт.
Ноги внезапно отказались шагать дальше, словно примёрзли к тропинке. Айна спросила в спину:
- И сколько тебе?
- Три зимы.
- А осталось?
Даг пожал плечами.
- Зимы две-три от силы. Волка, дожившего до шести лет, у нас считают древним и мудрым. Это вы, люди, долгожители.

Гора сложила им под ноги свои морщинистые складки, слегка припорошенные снегом и блестящие наледью. Через полтора часа, когда подъём остался позади, Айна опустилась прямо на снег.
- Я-то полагала, что готова к таким переходам. Наивная.
Даг, даже не запыхавшийся, плюхнулся рядом и сразу же потянулся к мешку с едой. Он выудил флягу с вином, на лице отразилось счастье мальчишки, вытащившего из горного ручья свою первую рыбу. Откупорил и протянул Айне.
- Я лучше воды, - замотала головой девушка. Она сжала в ладонях снежный ком, и сцедила в рот немного влаги. - Вином хорошо отпаивать замерзающих, а мне сейчас так жарко, что с удовольствием бы рассталась с этим противным плащом, не будь на улице мороза. Кроме того, с вина у меня быстро начинает идти кругом голова.
Даг забулькал вином и только после этого спросил удивлённо:
- А разве с вина может кружиться голова?
- У людей может. Оно содержит спирт, который образуется из перебродивших ягод и фруктов, и после того, как человек отведает достаточное количество вина, мысли у него начинают разбредаться, речь становится невнятной, а сознание рассеянным.
Даг заулыбался.
- На северном морском побережье есть легенда о Цуру, журавле, который любил перебродившие фрукты. Он обитал на крыше беседки, что стояла посреди заброшенного фруктового сада. Журавли очень редко принимают человеческий или какой-то иной облик, но этот часто обращался высоким улыбчивым человеком с лысой, как яйцо, головой и сидел в беседке, поджидая случайных путников, где угощал их фруктами, слушал их истории и рассказывал свои. Люди рассказывали ему о дальних землях, из которых они родом, и ему хотелось везде побывать и повидать всё своими глазами. Но журавль был стар, к тому же, довольно ленив, чтобы сняться с места и отправиться искать эти далёкие земли. И вот однажды к нему в беседку заглянул старый и потрёпанный жизнью человек. Они проговорили всю ночь, и под утро журавль рассказал человеку о своей печали. На что тот рассмеялся: «У тебя здесь много фруктов. Ты любишь сочные, те, которые с деревьев. А попробуй поесть тех сморщенных, что валяются у тебя под ногами. Уверяю, они творят чудеса!». «Они же кислые и забродившие», - возразил журавль. Но решил попробовать. Он начал есть, и через некоторое время ясность мыслей вместе с сознанием покинули его. Очнулся в каком-то монастыре на краю света, где поклоняются силам природы, и настоятель торжественно посвятил его в Хранители Древних Тайн и Сказок о Дальних Землях. Журавль чудом добрался оттуда до своего дома. Два дня как-то сдерживал своё любопытство, но на третий вновь наелся перебродивших фруктов, и на этот раз очутился в большой лодке с драконом на носу, где бородатые люди поили его пивом и называли небесным посланцем. Он удрал и оттуда. Так журавль и путешествовал по свету, пока однажды не очутился на далёком необитаемом острове, откуда не смог найти дорогу домой.
Айна хохотала так, что даже лес неодобрительно зафыркал и уронил на них ветку.
- Раньше я не понимал этой легенды, - добавил Даг, - но теперь всё ясно. Странно, почему-то на меня этот ваш напиток никак не действует. Зато он потрясающе вкусный!
- Оставь вино в покое, - Айна со смехом отобрала у него флягу. - Кто знает, сколько нам придётся пробыть в лесу.


Кнед стоял рядом, ноги его, забранные в отороченные мехом сапоги, по щиколотку утопали в снегу. Он тоже не выглядел сколько-нибудь измождённым, хотя в процессе подъёма несколько раз поскальзывался и один раз даже поранил щёку. На коже выступили чёрные, похожие на бусины, капельки крови.
- Теперь веришь, что я не снежный голем? - спросил он Дага с усмешкой, пока Айна промокала рану платком. Усмешка, однако, получилась пресная, она ничуть не изменила выражения лица бородача.
Они пошли дальше.


Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 28.03.2011, 11:07   #9
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Из-за деревьев показалась крыша, следом — всё строение, маленький дом, наполовину присыпанный снегом.
- Пристанище охотников и лесорубов, - сказал Кнед. - Мы можем переночевать там. А вот где-то здесь я и потерял своё сердце.
Из-под ног сбегала вниз довольно широкая дорожка, по обеим сторонам от которой вздымались из снега чахлые ёлки. Кое-где виднелись кусты рябины, ягоды давно уже склевали птицы, и ветки торчали голые и похожие на скрюченные лапы.
- Русло ручья, - пояснил Кнед. - Оно не очень глубокое, но, тем не менее, докопать до дна я так и не смог. Уже темно, переночуем, а с утра примемся за поиски.
- Я всё-таки попробую сейчас, - сказал Даг возбуждённым голосом. Он кружился на месте и шумно, со свистом вдыхал ноздрями воздух. - С наступлением темноты мои инстинкты обостряются.
Айна взяла за запястье бородача.
- Идёмте пока в дом, сообразим что-нибудь с ужином. Мой спутник — мастер находить всё скрытое, но у него довольно необычные способы работы.
И заговорщическим шёпотом прибавила:
- Он будет бегать на четвереньках.
- Меня сейчас трудно чем-то удивить, - ответил Кнед пресным голосом. - Но я думаю, это довольно забавно.
Айна покачала головой.
- Кажется, я понимаю твою жену. Помню, мой отец сначала хохотал так, что посуда падала с полок, и стучал по столу кулаком, а лишь потом признавал, что «это было забавно». Даже если это было не особенно-то и смешно... мы привыкли, что большой человек должен быть громким.
- Да, думаю так, - кивнул Кнед. - Я расстраиваю мою Мартишу.
- Хотя, мама дорого бы дала за пару деньков времяпрепровождения с таким вот папой, - размышляла вслух Айна. - Но думаю, ей бы быстро надоело.
Войдя в домик, Кнед как будто бы подпёр стены своими могучими плечами, и помещение стало маленьким и тесным, хотя необычайно уютным после сырого неба и забивающегося в сапоги снега. Вскоре в очаге запылал огонь. Айна выложила на стол припасы, смахнула с углов пыль и паутину, придирчиво осмотрела лежанки в дальнем конце комнаты напротив двери. Часть дров из соседней комнаты, служившей складом, переместилась в камин, и только после этого накопившийся за долгое время холод наконец умер где-то под подоконником.
- Интересно, - протянул Кнед. Он смотрел куда-то в сторону, как казалось Айне, на ножку одной из кроватей. - Дух охотников. Мы, люди, которые пятую часть жизни проводим в лесу, выслеживая зверя, хотя и отдавали ему его часть добычи, но не слишком-то верили в его существование. А теперь я его вижу вот этими глазами. Оставь ему в качестве извинения у порога вяленого мяса и вина.
- Первый раз слышу о таком духе, - Айна наклонилась и заглянула под кровать.
- Он — наш, - важно ответил Кнед. - Многие лета и зимы здесь ночевали охотники. Разделывали туши, снимали шкуры, смеялись, брызгали на них вином, и брызгали кровью в вино, поднимая фляжки за удачу на охоте. Жарили мясо, и первый прожаренный кусок оставляли на поживу демонам на пороге, а первый кусок, отрезанный от туши, съедали сырым, чтобы духи вошли в них. Теперь я вижу, что все эти ритуалы не прошли зря.
Теперь он смотрел куда-то в соседнюю комнату, на старые запылённые шкуры, которыми был выстлан там пол.
- Говорят, если достаточно много людей достаточно сильно верит в какое-то явление, и оказывает ему почести, то оно начинает существовать.
- Я ничего не вижу, - с лёгкой обидой сказала Айна.
- Наверное, это из-за того, что во мне больше нет сердца. С горячим сердцем я мог радоваться до слёз, злиться до зубовной крошки, напиваться до свиных соплей, мог даже в сердцах расквасить кому-нибудь лицо. Теперь этого сердца у меня нет. Должна же быть какая-то замена.
Он поднял краешки губ. Губы у него были белесыми и напоминали снег.
- У него тело лисицы или собаки и покрытая шерстью человеческая голова. Прячется под шкурами. Кажется, он там живёт. На этих шкурах ещё остались застарелые капельки крови.
Кнед повернулся и вышел из дома, отрубив хвост просунувшемуся было в дверь морозу. Айна какое-то время рассеянно рассматривала комнату, пытаясь обнаружить присутствие неведомого духа, которому покланяются местные охотники, а потом сообразила, что случайная встреча Кнеда с волком не обязательно закончится благополучно, и выбежала следом.
Волк сидел под одним из окон, топорща шерсть на спине и принюхиваясь к влажной темноте. При виде Айны он широко зевнул, показав белые клыки и красный язык. За оврагом под сенью деревьев скрипел снег и трещали ветки, когда Кнед задевал их плечом. Девушка различила удаляющийся вверх по склону силуэт.
Волк спустился обратно к руслу. Айна направилась следом. В полутьме на снегу сплетались человеческие и звериные следы. В трёх или четырёх местах чернели ямки, там Даг разрывал снег, пытаясь добраться до слоя недельной давности, и долго принюхивался, выискивая в морозном воздухе посторонний запах. Над головой хлопала крыльями, пытаясь удержаться на ветке под порывами ветра, ворона. Увидев Айну, она хрипло каркнула и улетела.
- Ничего не нашёл?
Волк пристыжено прижал к голове уши. Айна поёжилась и набросила на голову капюшон.
- Понимаю. Времени прошло уже достаточно, и запахи давно замело метелью. Идём греться, в тепле умные мысли придут вернее.

Айна вдруг обнаружила, что ужинать она будет одна. Кнед возвращаться не торопился, Даг от еды отказался.
- Ну и ладно, - пробурчала Айна, откупоривая бутыль с вином. - Напьюсь тут в одиночестве, и тебе, усатый, не оставлю даже на донышке.
Волк шевельнул ушами. Он лежал у порога, положив голову на лапы, и поглядывал на шкуры в соседней комнате, как никогда сейчас похожий на огромную собаку. Айна вспомнила о постоянном обитателе охотничьего домика и отнесла ему в деревянной миске мясо.
- Ешь хоть ты, - сказала она.
Шкуры, источающие слабый запах пыли, безмолвствовали, но волк неожиданно и одобрительно заворчал.
Стряпня Мартиши оказалась очень вкусной, Айна лениво подумала, как хотела бы она когда-нибудь научиться готовить так же. Она сказала об этом волку.
Даг шумно облизнулся, показывая, что готовка Айны тоже вполне пришлась ему по вкусу. А может быть, напротив, что Мартиша накормила его на вечные века, и что он теперь скорее умрёт с голоду, чем притронется к помоям, что приходилось есть в дороге. В первом случае девушка готова была оставить ему вино и даже почесать за ушком, во втором — при случае отдавить лапу. Айна поразмыслила и решила, что первый вариант их обоих устроит больше. Но признала:
- Согласись, эти яблочные пироги — нечто особенное. Если когда-нибудь я научусь печь такие же, буду считать себя настоящей волшебницей.
Она забралась с ногами на койку, поближе к огню, открыла одну из своих книг. В свете очага мелкие строчки наползали друг на друга и гуляли по странице. Айна захлопнула книгу и начала рассказывать Волку:
- В деревне возле озера, откуда по твоей милости нам пришлось уйти, есть один необычный валун, похожий на голову младенца. К нему часто бегают играть дети, говорят даже, что он их оберегает — возле валуна никогда не нападают змеи, и дикие звери, что забредают днём к водопою. Будь то лисица или молодой олень, никогда не подойдут к тому камню. Рассказывали ещё, что иногда голова шевелится — смотрит то в одну, то в другую сторону, или склоняется набок. Она лежит там столетия. Летом гладкую с мелкими выщерблинами голову покрывает мох, и живёт в глазнице лягушка. Зимой она печально смотрит из сугроба, как бегают по льду дети. Голова, должно быть, поднималась вместе с горой к небу, смотрела, как исчезают далеко внизу леса и как растут вокруг новые деревья.
Айна глотнула из высокой деревянной чашки вина и продолжила:
- Моя Грета, - Айна улыбнулась, вспоминая наставницу, - однажды, холодным осенним вечером решила поболтать с головой младенца. Она хотела услышать из каменных уст о том, как и почему голова оказалась возле озера, как она стала камнем, послушать, как танцуют ночью на озёрной глади водяные духи, как прыгают они с одной звезды на другую, словно по камушкам. Она бегала вечерами или ранним утром к валуну с разными эликсирами, лила на губы и клала под выступ, напоминающий нос, горькую траву. Любой человек — да что там человек! - даже зверь от всех этих зелий начал бы говорить без умолку, пока все слова из него бы не вышли. Впрочем, поговаривали, что в то лето дети стали необычайно разговорчивыми, и совсем не было от них спасу.
Молчала одна только голова. Тогда Грета решила, что сначала ей нужно вырасти — младенцы же на самом деле говорить не умеют. Земля вокруг камня выпила тогда достаточно зелий, от которых потом выкапывали червей длинной с кошачий хвост, а букашки и жуки разбегались уже размерами с подушечку для иголок. И однажды в деревню прибежали мальчишки с криками, что голова шевелится. Грета услышала эту весть и со всех ног рванула к озеру. Голова не просто шевелилась, а приподнялась над землёй и неспешно двинулась к озеру. Обуреваемая чувствами Грета готова была броситься следом за камнем в воду, но...
Девушка сделала эффектную паузу и посмотрела на волка. Волк приподнял одно веко и повернул ухо.
- Но подоспели люди, подняли валун и обнаружили под ним огромную черепаху. Такие же, но размером с лист орешника, в изобилии водились в озере. С тех пор Грета больше никогда не пыталась использовать подвластное ей волшебство на растениях и минералах. Ну, как тебе, хвостатый?

Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Старый 28.03.2011, 11:09   #10
Пациент
 
Регистрация: 30.03.2010
Сообщений: 192
Записей в дневнике: 3

Re: Волк и легенды


Дагу, кажется, история понравилась. Он шевельнул хвостом, взметнув облачко пылинок.
- Именно поэтому мы не можем сейчас слепить изо льда человека, воткнуть ему в голову веточку крапивы и отправить искать пропажу. Или окурить какое-нибудь дерево, чтобы оно пошарило корнями под снегом. Придётся действовать иначе, и я ещё не придумала, как.
Айна задумчиво шелестела страницами. Заголовки, словно стайка кочевников-цыганят, наперебой предлагали ей приворот. Избавление от колик в животе…. Отвар из листьев смоковницы, который якобы отваживает диких зверей — Айна мельком подумала, что такой отвар ей уже глотать поздно, дикий зверь к ней пристал прочно и надолго, - волшебный дым, от которого перестают болеть зубы... Постепенно рецепты начали кружиться вокруг, танцевать в языках пламени и играть в прятки по тёмным уголкам комнаты. Огонь в очаге умиротворяюще хрустел угольками, бока волка медленно поднимались, принося размеренный шорох дыхания...
Айна проснулась, почувствовав аромат вишни. Её укрыли одеялом, выпавшая из пальцев книга переместилась на стол. Даг сидел на другой кровати и курил трубку.
- Сколько я спала?
- До рассвета ещё далеко, - ответил её спутник и снова затянулся сладковатым дымом.
Стекло царапала непроглядная и безмолвная ночь. Девушка села на кровати, кутаясь в одеяло.
- Ты что-то рано стал человеком. А был такой смешной и лохматый.
- Захотелось курить. Мне вовсе не обязательно таскать за собой хвост всю ночь. Достаточно перекинуться через полночь.
- Кнед так и не возвращался?
Даг покачал головой.
- Не думаю, что он ищет свою пропажу. Я бы услышал, если бы он бродил неподалёку. Приходил вепрь, видно, хотел поживиться какими-нибудь объедками. А ещё кто-то спускался с дерева и бродил по снегу. Не в овраге, а чуть дальше, - Даг махнул рукой за окно.
- Не набрели на тебя какие-нибудь умные мысли?
- Думаю перекусить. Но вставать лень. Не можешь передать мне кусочек пирога?
- Я не про те мысли, серенький. Уже забыл, по какому поводу мы здесь?
- Из нас двоих у тебя мешок для мыслей явно больше, - ответил Даг. - В мой сейчас умещается только еда. Много еды.
- Спасибо, - улыбнулась Айна и опять посерьёзнела: - Нам нужно поговорить с Кнедом. Твой нюх здесь бесполезен, все эти книжки — тоже. Рано или поздно здесь всё растает, и он найдёт своё сердце, если оно действительно не досталось какому-нибудь дикому зверю. Будет очень жаль, если это так, ведь вырастить новое сердце невозможно…
- Когда растает... - проговорил Даг с набитым ртом. - Значит, нам всего лишь надо дождаться весны?
- Не пойму, почему ты так беспечен. У тебя очень короткая жизнь. Мы, люди, подчас готовы платить серебром за каждый прожитый зря день, а ты готов сидеть и ждать весны в этой халупе посреди леса ради малознакомых людей и горсти медных монеток, которые тебе даже не нужны?
Даг качнул головой.
- Мартиша очень вкусно готовит. А что до весны – она может явиться хоть завтра. Это же Весна! Наступает её время, и она может прийти когда захочет.
- Жалко, что её нельзя просто попросить, - вздохнула Айна.
Даг подбросил в камин ещё одно полено, огонь с жадностью набросился на подношение. Налипшие на кору сухие листья обращались облачками дыма с горьковатым запахом.
- Ну, попросить вряд ли, она весьма своенравная женщина, и едва ли будет потакать чьим-нибудь просьбам. Но вот обмануть...
Он выжидающе смотрел на Айну.
- Ты серьёзно? - неуверенно сказала она. - А что я могу? Подкоптить дымом солнце, чтобы оно сильнее грело?
Айна качнула ногой висящую на спинке стула сумку. Там жалобно звякнуло.
- Все эти пузырёчки мало что значат для сил природы. Я же тебе рассказывала...
- Весна начинает свой танец там, где её больше всего ждут. Где ветви деревьев уже готовы налиться почками, где снег вот-вот треснет под солнечными лучами, а земля начнёт впитывать воду, чтобы выпустить наружу травинки и мириады жужжащих и бегающих насекомых. И потом она уже шествует по земле, оставляя за собой в снегу рыхлые пятна чернозёма. Так почему бы ей не появиться среди северных лесов? Обмануть солнце и подговорить ветра, чтобы они принесли с юга тепло, у тебя не получится. Твои травки, коренья и засушенные ароматные бутоны здесь бессильны. Но вот босоногая девушка по имени Весна до них большая охотница.
Даг вытряхнул на стол из трубки пепел и принялся набивать её заново. Айна откинулась на спинку кровати.
- Всё так странно. Мне надо подумать. Поешь пока ещё чего-нибудь.
- Я допил вино, - доверительно сообщил Даг.
- Я вижу, - с сарказмом заметила девушка.

Айна поднималась в гору, высматривая на снегу следы Кнеда. Внезапно нанос справа шевельнулся, с него посыпались комья снега. Здоровяк словно бы подтаял под скудным зимним солнцем и напоминал сейчас гнома из старых сказок. Айна смотрела на него сверху вниз, хотя только вчера приходилось задирать голову.
- Ты просидел здесь всю ночь?
Бородач посмотрел на неё, губы задвигались, как будто вспоминали, как извлекать звуки. Наконец он произнёс:
- Пришёл под утро. Я смотрел рассвет, а ночью бродил по горам.
- Видел что-нибудь интересное?
Говорить с Кнедом было сложно. Как будто разговариваешь с деревом. Или с горной речкой-шептуньей. Вроде бы, он живой человек, а, вроде, и нет…
Глаза бородача были похожими на кристаллики льда.
- Ты вряд ли поймёшь. Видел, как лунный свет просачивается сквозь тучи и капает на землю голубыми кристалликами. Для человеческих глаз они невидимы, но малый лесной народец очень любит с ними играть — вплетать в волосы или хвост, например. Видел, как носились по снегу, не оставляя следов, оленята. Охотники знают, что ловить этих оленят всё равно, что ловить клочья тумана. Силки на них ставить бесполезно, болты и копья летят сквозь них, а они сами растворяются в чащобах, как тень в тени. Только когда олень вырастает большим и неповоротливым, начинает цепляться рогами за ветки, его можно поймать или убить. Видел, как молчал с древесным духом сыч. Молчали о совершенно разных вещах, важных и не очень. Это только людям нужны слова, чтобы говорить.
Айна подумала, что Даг бы с ним наверняка согласился. Она присела рядом. Зябко ёжась, вгляделась в лесную чащобу, дремучую и тёмную, где ветер рукавами гонял снежную крошку.
- А мне здесь кажется, холодно и одиноко.
- Знаешь, травница, похоже, я уже мёртв для человеческого мира. Так что сердце мне не особо нужно. Сможешь рассказать Мартише, что я вряд ли когда-нибудь вернусь?
Айна стряхнула с себя оцепенение. Сказала недовольно:
- Для мертвеца ты что-то слишком разговорчив.
- Могу и не говорить, - согласился Кнед.
Она нахмурилась.
- Мы всё равно попробуем найти твоё сердце. И если оно тебе не нужно, то я думаю, для чего-нибудь пригодится Мартише. У тебя замечательная жена, а ты, похоже, так и не научился её ценить.

Дага она нашла неподалёку от временного пристанища с крытой красным деревом крышей. Он сидел на корточках, разгребая перед собой снег и ковыряя ледяную корочку ногтями.
- Что ты делаешь?
- Где-то здесь есть трупик птицы, - охотно пояснил Даг. - Наверное, кукушки. Загнулась позавчера, ещё до нашего прихода. Хочу на него посмотреть.
- Демоны... Зачем тебе это?
- Интересно же, - Даг удивился так, как будто Айна спросила глупость. - Вчера ночью до него пытался добраться песец. А ещё здесь постоянно сидят две-три вороны. Надеются, что какой-то крупный хищник раскопает падаль и им тоже что-нибудь перепадёт.
- Похоже, что единственный нормальный человек здесь - это я, - заключила Айна.
- Ты нашла Кнеда? - спросил Даг, не отвлекаясь от своего занятия.
- Этот идиот совершенно не хочет возвращаться к нормальной жизни.
- А чего хочет?
- Хочет молчать с древесным духом и сычом…. Скажи ему, что это безумие. Тебя он, может, и послушает. Как говорится, брат брата...
- А зачем? Он сделал свой выбор. Есть старинная сказка о том, как волчонок подружился с человеческим ребёнком. Они часто вместе бродили по лесу. Один раз, ранней весной, когда расставались на опушке и стали договариваться о следующий встрече, мальчишка сказал: «Ты говорил, твоя стая уходит вслед за дикими козами на восток. Через сколько мы встретимся? Через неделю? Через две?..» А волчонок указал носом на молодую ёлочку, чахлую после суровой зимы. И произнёс: «Я не знаю, что такое неделя. Встретимся здесь, когда в её тени сможет укрыться семейство лис их двух взрослых и трёх детёнышей. Вот тогда я вернусь».
И мальчик стал ждать. Он несколько раз в день мерил шагами тень деревца. Иногда тень была жирная и короткая, как лужица, оставшаяся после дождя, иногда лежала на траве едва видным длинным росчерком. Но всё ещё недостаточно длинным или недостаточно полным. И однажды, спустя месяц и четыре дня, когда ёлочка подросла и опушилась, тёплым ранним утром мальчик нашёл в её тени волчонка, тоже подросшего и окрепшего.
«Считать время днями и неделями гораздо удобнее», - сказал тогда мальчик.
«Зачем что-то считать?» - удивился волчонок. – «Если можно смотреть, как растёт трава или падают листья? Они всегда точны и никогда не обманывают. Цветы распускаются ровно, когда кроличий молодняк начинает выбираться из норок, а ягоды наливаются цветом, когда болотные птицы снимаются с мест и летят в теплые края на востоке».
Даг замолчал и вернулся к своему занятию. Айна медленно кивнула.
- Наверное, ты прав. Мы постоянно забываем, что наш взгляд на простые, казалось бы, вещи далеко не единственный. Нам нужно вернуть ему сердце, пока он не совсем растворился в окружающем мире.
Даг покачал головой.
- Вы, люди, очень суетливы. Впрочем, чего ещё ожидать от созданий хаоса?

Продолжение следует.
Дмитрий Ахметшин вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 13:43. Часовой пояс GMT +3.



Powered by vBulletin® Version 3.8.6
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Права на все произведения, представленные на сайте, принадлежат их авторам. При перепечатке материалов сайта в сети, либо распространении и использовании их иным способом - ссылка на источник www.neogranka.com строго обязательна. В противном случае это будет расценено, как воровство интеллектуальной собственности.
LiveInternet