рассказ Лучший

[Добрый Гном]

(Последняя правка)

Стас был лучшим. Всегда. Ровно столько, сколько сам себя помнил. Это было и целью, и смыслом его жизни. Чтобы долго не объяснять, скажу: для него быть лучшим значило соответствовать этому статусу. Всегда и во всем. И он старался соответствовать. И наметил четкий план, целью которого было оказаться на самой вершине этой лестницы, уходящей в небо, где, само собой, и обитали все лучшие.
Почему в качестве способа достижения своей цели он выбрал экстрим, причем самый жесткий, он однажды сказал:
Только здесь на первое место выходит воля человека, а не его подготовка.
Однако готовился постоянно, изнуряя себя тренировками, соревнованиями и другими проверками. И четко следовал намеченному плану.
Вот и приняв участие в этом шоу, он выполнял свой план. Дело было пустяковым, маршрут, который надо было пройти, он проскакал бы на одной ноге, задом наперед и с завязанными глазами. Но надо было показать себя в определенных кругах, что дало бы спонсоров и другую поддержку. Поэтому он уже второй день маялся среди всей этой ТВ-тусовки, стараясь не обращать на нее особого внимания, все вокруг были чужими. Разве только трое инструкторов были близки ему. Но отчасти. Они когда-то сошли с дистанции, так и не добравшись до самой верхней ступеньки той самой лестницы, а потому вызывали у него жалость, какую вызывают калеки. Эти же трое, наоборот, относились к нему с теплотой и старались максимально облегчить существование в чуждой среде, впрочем ненавязчиво и почти незаметно.
Все это Стас вспоминал сейчас, лежа на дне какого-то не то древнего колодца, не то древней штольни. В первые секунды он был просто в ярости, матеря за вопиющий непрофессионализм и себя в первую очередь, и устроителей этого шоу. Ну как можно было не изучить здесь каждый кустик, каждый холмик заранее? Это же безопасность людей. Людей неподготовленных. Людей из другого мира.
А он? Он тоже хорош на прогулку собрался. Идиот. Буквально минуту назад он, продираясь через низкорослый кустарник, услышал и почувствовал хруст под ногой, но не придал этому никакого значения и наступил уже всем весом, а в следующую секунду летел, доламывая сгнивший деревянный настил, закрывавший этот не то колодец, не то еще что.
Сейчас он уже пришел в себя и подсчитывал убытки. Так. Подвернута левая нога, сломаны два ребра и, самое главное, потерян рюкзак. А в рюкзаке и веревка, и нож, и еще много чего. Жаль.
Но так даже лучше. Происходящее перестает быть детской игрой. Он даже улыбнулся, представив себе, что произойдет, когда он все равно придет на финиш первым. Хороший пиар получается. Но в ту же секунду Стас отогнал от себя глупые мысли и сосредоточился на работе.

Когда он упал опять, в четвертый раз, его мысли оставались такими же спокойными и ясными, как обычно, Стас продолжал работать. Вот только что-то жесткое больно давило на сломанные ребра. Он понял, что это, и усмехнулся. Маяк. Не то Джи Пи Эс, не то Глонасс. Их инструкторы раздали всем для пущей серьезности мероприятия, а потом настойчиво уговаривали не терять и не выбрасывать. Мол, деньги тогда вычтут с них, бедных инструкторов.
Маяк простой и реальный путь к спасению.
Для кого угодно, только не для Лучшего. Для Стаса нажать на кнопку было равносильно поражению. Нет, не в этом пустяшном соревновании, а в деле всей своей жизни. Но и выкидывать коробочку он не стал накажут ведь пацанов.

После очередного падения Стас уже с большим трудом дополз до ближайшей стенки колодец книзу расширялся. А наверху представлял собой каменную трубу диаметром не больше метра. Потом уже привычно перебрал мысленно свои повреждения. Каждое из них для человека менее подготовленного, было бы серьезной травмой, но не для него. Повреждения. И с каждым падением все больше. Начинались третьи сутки его заточения. Он начал прокладывать в уме очередной новый маршрут наверх к маленькому пятну ярко-синего неба.

Стаса нашли. Нашли тогда, когда поиски были уже официально остановлены, и он уже был объявлен пропавшим без вести. Нашли те трое инструкторов, оставшихся в опустевшем лагере. Может, им повезло, а может, они были обязаны его найти. Лучшие, даже не состоявшиеся, своих не бросают.
Они все трое спустились вниз и при свете фонариков долго и молча оглядывали гладкие, словно отполированные стены колодца. Потом разом погасили фонарики, чтобы понять, что чувствовал Стас, оставшись без снаряжения, и долго стояли молча, вглядываясь в наступившую темноту.
Через несколько дней злополучную дыру на склоне невысокого холма закрыл увесистый камень, на котором было только одно слово Лучший.