По случаю моего 66-го дня рождения, сын, который недавно завершил курс обучения пилота–любителя и тем самым реализовал свою детскую мечту, спросил меня, не хочу ли я полетать на самолёте. Глаза у него при этом плутовато блестели. Что за вопрос. Я тоже в детстве, как впрочем и все пацаны, не отказался бы стать лётчиком. Тем более, я родился прямо в лётном гарнизоне, можно сказать на аэродроме. Конечно, хочу - отвечаю. И вот, уже на следующее утро мы ехали на аэродром. Я взял с собой старшего внука, вручив ему фотокамеру и назначив главным фотографом. В дороге сын провел с нами краткий инструктаж, рассказал чего нельзя делать на поле аэродрома и где. Попутно мы прослушали краткий курс по аэродинамике, устройству самолёта, пилотированию, порядку радиообмена и чему- то ещё. Будь дорога длиннее, мы прошли бы всю теоретическую часть курса подготовки пилотов. На аэродроме, после того, как сын перездоровался со всеми знакомыми, он устроил нам нечто вроде экскурсии. По краю поля стояла отслужившая своё техника: вертолёты, самолёты, валялись старые двигатели, какие- то авиационные железяки. У старого оборванного Ан-2 подобрали на память кусок перкаля. В дальнем углу подошли к местной достопримечательности, останкам немецкого самолёта времен ВОВ - "Юнкерс - 52". Фюзеляж самолёта из гофрированного дюраля, без крыльев, с прямоугольными окнами, больше походил на какую-то передвижную дачу или бытовку. На кусках обшивки ещё можно было разглядеть облупившуюся чёрную свастику. Залезли внутрь. В фюзеляже валялся один из двигателей самолёта. Протиснулись в то, что было кабиной. Куча каких то краников непонятного назначения, чашка кресла пилота, стойка штурвала. Внук взгромоздился на место пилота. Вот здесь когда–то сидел фашистский лётчик ... но это ему не помогло.
Подходило расчетное время вылета. Оказалось, что мне предстояло поучаствовать в перегоне одного из самолётов Як-52 на соседний аэродром. Ну, вот и он – пилотажный Як-52 с бортовым номером RF-OO1хх ДОСААФ. Я аккуратно «заполз» по крылу в переднюю кабину. Сын старательно притянул меня ремнями к седушке. На вопрос: «чего так туго?» последовал загадочный ответ: «потом ослабнут». Тут у меня первый раз внутри ёкнуло. Познакомился с улыбающимся инструктором. Обменялись именами. Юрий. Александр. Юра объяснил, что не все органы управления дублируются в его задней кабине и, поэтому, мне по его команде надо будет в полёте кое-что переключать. Приятно, когда доверяют. Как бы невзначай Юрий поинтересовался, как у меня со здоровьем, не было ли у меня, например, травм позвоночника. «До сегодняшнего дня – не было» - пошутил я, а у самого ёкнуло во второй раз. Попутно мне показали, за что дергать, чтобы открылся парашют, в случае чего. На "в случае чего" мне острить уже не хотелось. Вообщем, закрыли фонарь, команда «от винта», взревел мотор, весь самолет заходил ходуном, и мы покатили на исходную.
Дальше ничего необычного. Взлетели, полетели. Сижу, верчу головой, любуюсь видами. Домики, дачки, зелено, красиво. Набрали высоту 950 метров. Уже ничего не трясётся, только слегка покачивает, как при небольшом волнении. Летим как на экскурсии. Посмотрите налево: вон там виднеется село Завьялово, церковь. Посмотрите направо, там видно плотину и ГЭС. Как близко! Лепота! И вдруг: - А что, Александр, не хотите ли сами порулить? Как не хотеть, мечта детства. Не откажусь. Стало ещё интереснее. И вот я уже, как настоящий пилот, гордо держусь за ручку, орлом гляжу с высоты. Оказывается, самолет так чутко отзывается: чуть покачал ручкой, а он крыльями «бяк-бяк-бяк». Держите, Александр, курс 34 градуса. Есть держать, отвечаю, через переговорное. Так летели не долго - минут пять. Опять Юра в переговорном: а не хотите ли, Александр, фигурки попробовать. Какие фигурки? Насторожился я. Ну, вот например «бочку». А это – как? Да очень просто, ручку к правому борту до отказа и всё. Я поискал выход из ситуации. Может Вы сперва покажете, как - это. Щас! Не успел я ничего сообразить, как уже оказался вниз головой и, соответственно, вверх ногами. Под моей головой зеленели поля, виднелись домики, в которых люди имели возможность ходить по полу ногами. Первая мысль, если с плеч слетят ремни, то удержит ли меня этот хлипкий пластиковый прозрачный фонарь? Теперь то уж мне стало ясно, что имел ввиду сынуля, когда говорил про ремни: «потом ослабнут». Горизонт сделал ещё пол оборота и всё встало, вернее, село на свое место. Понятно, как делать бочку? Это – Юра. Понятно, без особого энтузиазма доложил я в микрофон гарнитуры. Ну, давай! В таких ситуациях опыт приобретается поразительно быстро. Я заранее напружинился, натянул плечевые ремни, чтобы чувствовать их спасительную поддержку и обреченно рванул ручку вправо. На мгновение под головой на "глубине" 900 метров зазеленел знакомый лужок. Дождавшись долгожданного горизонта, судорожным движением вернул ручку на место. Ну, как? Понравилось? Да, как то непривычно. Честно, но неопределенно ответил я. Не хотелось расстраивать инструктора.
Юра: а что может быть теперь, - «петельку»? И только я успел вцепиться в приборную панель, как мы «полетели» с гигантского обрыва вниз. Потом мне на плечи и голову, как будто запрыгнули три бугая и стали пригибать меня к полу. Но, к счастью, они сидели на мне недолго. Не успел я возмутиться, как меня опять подвесили за ноги над родной, но далекой землёй.
В арсенале у инструктора было конечно много «сюрпризов» для нашего брата. Вот сейчас мы летим в перевёрнутом положении: буднично доложил мне Юра. Мог бы и не говорить, шепчу мысленно, я уже и сам догадался, болтаясь на ремнях.
Меня, конечно, пожалели, «фигурки» прекратились и мы благополучно и очень мягко приземлились на аэродроме. Там наш самолёт уже поджидала веселая кучка парней с девчатами из группы поддержки. Оказывается, этим парням девчонки на день рождения тоже сделали оригинальные «подарки»: подарили «покатушки» – «полет на самолете с каскадом фигур высшего пилотажа».
Радостный инструктор Юра «упаковывал» в кабине очередную жертву. Бедолаги, посочувствовал я им мысленно и поплелся на скамейку, которая, в отличие от меня, твердо стояла на земле. Со временем ко мне вернулась устойчивость и гордо развалившись на скамейке, я стал придумывать, какой бы ответный «подарок» сделать сыну на его день рождения. Попутно было интересно наблюдать, как в небе одного именинника за другим добросовестно «укатывает» Юра. На удивление и к моей тихой зависти парни хорошо перенесли этот экстрим. Один, правда, чего-то долго прятался за самолетом, постоянно приседал и всё уворачивался от своей девушки, которая всё наводила и наводила на него камеру с длиннющим объективом. Самый последний парнишка просто восхитил. После всего, что с ним вытворял в течение 20 минут в небе наш неутомимый инструктор – ас, этот темноволосый обычного студенческого вида пацан легко спрыгнул с крыла и даже не качнувшись с улыбочкой пошёл к своей компании. Таких, наверное, надо сразу в лётчики брать.
Вспомнил, как прощаясь и пожимая мне руку, Юра сказал про полёт: вот так примерно в войну и летали. А я продолжил его мысль: но тем лётчикам приходилось ещё и стрелять и вертеться, чтобы самого не подбили. А современные лётчики «работают» на скоростях в десятки раз больше. Уму непостижимо! Как они выдерживают. После того, как я чуть-чуть побывал в шкуре лётчика, я ещё сильнее зауважал пилотов. И не в обиду другим авиаторам, именно лётчиков ВВС. Прокатитесь и вы меня поймете.
P.S.
Забыл сказать, что все это происходило тринадцатого числа. На следующее утро, проснувшись, я почувствовал, как ни странно, что мне хочется полетать ещё.
Да, это всё произошло со мной 13 августа 2011 года.
Через три года самолёт, на котором меня катали, разбился после взлёта. Погибли: инструктор (другой, не Юра) и шестнадцатилетняя девушка курсантка аэроклуба.
Вот такие дела.
В последующих годах меня ещё несколько раз катали на разных самолётах, в том числе и на легендарном По-2. Но это уже другие впечатления.
Спасибо, Регина, за отклик и за замечания. Буду править.
Последний раз редактировалось Александр Сидорчук; 21.08.2023 в 11:13.
