Итак, подача работ для участия в конкурсе "Пятница, 13-е" (малая проза) завершена.
Голосуйте за понравившиеся Вам произведения!
Вы можете выбрать от 1 до 3 (но не более ТРЕХ) произведений.
Если вы проголосуете за большее количество, Ваши голоса не будут участвовать при определении победителей.
Напоминаем пользователям, что проводится викторина "угадай-ка". Желающие могут отправить Чайке в ПМ список угаданных авторов в следующей форме : 1 - автор А, 2- автор Б , 3- не знаю и.т.д.
Ответ должен быть определенным - варианты типа "может это А или Б" не допускаются и считается, что ответа не было.
В голосовании и викторине может принять участие любой зарегистрированный пользователь, кроме администрации, являющейся организатором конкурса.
Победитель викторины "угадай-ка", которым станет пользователь, давший наибольшее число правильных ответов, получит 100 сообщений на счетчик и оригинальный статус.
Голосование, а также викторина "угадай-ка" продлятся до 00:00 в ночь с 18 на 19 июля.
Желаем удачи всем авторам, а читателям - приятного времяпрепровождения!
Она постучалась ко мне в "асю" сама, в один из тех дождливых осенних дней, когда серое небо нависает прямо над головой и давит на плечи, прижимая к земле и заставляя осознать жалкую никчемность бытия.
В другой день я бы не ответил на ее призывное "ку-ку" - все таки негоже солидному тридцатилетнему мужчине, не какому-то там подростку, знакомиться с девушками в интернете, но было безумно тоскливо.
Все представительницы слабого пола в моей "аське" умом не блистали и говорить ни с кем не хотелось.
С ними хорошо было поболтать немного на эротические темы, а потом пригласить в какой- нибудь недорогой кабак и закончить вечер на огромной кровати в моей холостяцкой квартирке.
Раньше мне нравилось это разнообразие, легкость отношений - я даже гордился тем, что умею общаться с самыми обольстительными представительницами противоположного пола, не создавая проблем ни им, ни себе.
Но что-то поменялось.
Я вдруг заметил, что все мои друзья давно женаты и почти у всех есть дети. Я стал уставать от бесконечной смены женских имен в моей постели и стал бояться их перепутать.
Мне неожиданно захотелось, чтобы рядом был кто-то с кем можно поговорить, а не просто полюбоваться и потрахаться.
Все надоело.
Надоела работа скучная, нудная, правда неплохо оплачиваемая.
Так, что хватало и на жизнь и даже на маленькие прихоти.
Но позволить себе раз в год большую и красивую глупость я не мог - да и собственно зачем, для кого?
- Привет! :-) Тебе грустно?
- Привет, красотка! Ведь ты же красотка, я угадал? :-))
- Ну не знаю. А как тебе хочется?
- У меня все знакомые девушки красотки. Давай знакомиться что ли? Как тебя зовут?
- Синяя птица .
- Ух, ты. Красивый ник, а настоящее имя как?
- А давай так, интереснее, нет?
Мы проболтали с ней пять часов подряд. Я рассказал совершенно незнакомому человеку почти все о себе.
Что жду повышения уже три года, а начальница отдела старая мымра никак не уходит на пенсию и не освобождает место молодым.
Что соседский кот повадился мочиться на коврик у моей двери. И даже то, что давно и безуспешно графоманю в надежде стать писателем.
Мне еще никогда и ни с кем не было так уютно и хорошо - казалось она угадывает все мои слова и мысли на шаг вперед.
Моя жизнь неуловимо переменилась.
Почти все свое свободное время я проводил болтая по “аське” с ней, а потом вдохновленный сидел пол ночи за компьютером заканчивая повесть, которая висела мертвым грузом уже не один месяц.
Через неделю начальник отдела вызвал меня к себе и сообщил о повышении.
Дочь старой мымры Марьи Филипповны родила тройню на месяц раньше срока и та уезжала к ней в провинцию нянчить внуков.
Только чудо могло заставить добровольно уйти на пенсию этот монолит, именуемый начальницей моего отдела, и это чудо произошло.
- Солнце! Ты приносишь мне удачу, знаешь? Я три года ждал этой должности. :-)
- Я очень рада, ты заслужил.
- Тогда мне положен подарок, тебе не кажется? :-)
- Какой?
- Я хочу тебя увидеть, пришли мне хотя бы свою фотку.
- Нет.
- Но почему? Я хочу знать какая ты. :-(
- Какая? Я такая, как тебе нравится. :-)
- Откуда ты знаешь, какие девушки мне нравятся?
Еще через несколько дней пропал зловредный соседский кот - ушел гулять во двор и не вернулся. Жизнь определенно стала налаживаться.
И только моя загадочная подружка по "асе" никак не хотела открывать инкогнито.
Все, что мне удалось выведать у нее, что работает она в сфере обслуживания, лет ей около двадцати пяти и она худенькая темная шатенка среднего роста - точь в точь мой тип женщин.
Почему-то такое совпадение меня уже совсем не удивляло.
Так прошел еще месяц, она упорно отказывалась от встреч. Я даже не знал где она живет. Мне казалось, что совсем рядом, возможно даже в моем городе. А иначе откуда она столько знала обо мне.
Я часто представлял ее себе: изящная, прекрасно сложенная, с блестящими густыми волосами ниже плеч и глазами ...
Про глаза она ничего не говорила, обходила эту тему стороной.
Но я знал - глаза у нее какого-то необычного цвета, непременно.
Зеленого или ярко голубого или нет, наверное черного, густого черного, как агат.
Через месяц я не выдержал и послал ей свою только, что законченную повесть и с замиранием сердца стал ждать приговора.
- Ну что? Очень плохо, да? :-(
- Да нет, что ты, наоборот. У тебя талант. Только скажи, твой главный герой это ведь ты?
- Ну, частично да.
- Я не поняла, если честно, а чего он вообще хочет от жизни?
- Ну, ты загнула, так сразу и не скажешь. :-)
- Хорошо, тогда спрошу по-другому. Чего хочешь от жизни ты?
- Я?
Хочу, чтобы мою книгу издали. Хочу взять в руки первый экземпляр, пахнущий типографской краской.
Хочу поставить на ней свой автограф...
- И все??
- Нет, ну почему же. Хочу, чтобы она стала бестселлером, чтобы ее хвалили критики...
- Погоди, то есть ты хочешь славы?
- Ну да, можно сказать и так.
- А как же вечная любовь?
- Хыхх... :-)))
Любовь - явление проходящее, а вечной любви вообще не бывает и слава богу. Это же ужас вечно любить одну и ту же женщину - какая скука.
- Ну хорошо. А деньги, богатство?
- Нет, деньги - это проблемы. А большие деньги - большие проблемы. Мне бы немного больше, чем есть сейчас и вполне...
- А бессмертие? Тебе бы не хотелось жить вечно?
- Нет. Во-первых, это сказки. Жить вечно нельзя.
А потом зачем нужна жизнь, когда вокруг не останется никого из твоих ровесников, знакомых, когда все надоест?
Всего должно быть в меру.
Нет, знаешь, женщина разлюбит и обманет, богатство иссякнет, даже вечная жизнь надоест.
А вот книги - рассказы и повести, мои слова и мысли, кусочки меня - они никогда не предадут, они всегда будут моими, даже, когда я исчезну. Они останутся.
- Не знаю даже. Хорошо...
- Что хорошо? Эй!
Она исчезла. Совсем. Она не появилась в "асе" не на следующий день, не через неделю.
Я сходил с ума.
Я не мог спать, работать. Каждую минуту бегал к компу в надежде, что не услышал сигнала и меня ждет ее сообщение.
Но тщетно.
К жизни меня вернул неожиданный телефонный звонок.
Редактор издательства у которого уже третий месяц лежала моя рукопись взволнованным голосом сообщил, что главный, наконец, прочитал меня и требует немедленного заключения контракта.
Дальше все завертелось, как в бездарном фильме.
Со мной подписали контракт.
Один скандально известный критик накропал огромную статью, где даже похвалил меня.
Я все время куда -то ходил.
На всевозможные литературные тусовки и презентации книг, куда раньше меня не подпускали за километр. Давал интервью.
Через месяц я стоял в кабинете главреда и держал в руках первый экземпляр своей книги.
Сколько раз во сне я видел этот момент, а сейчас вдруг понял, что мне некому ее надписать. Та, которой бы я хотел подарить эту книгу, свой первый экземпляр, была далеко.
Через три месяца вышла моя вторая повесть. Она имела шумный успех - я становился знаменитым.
Но все это проходило как бы мимо меня в полусне.
Я сидел и держал в руках экземпляр моей новой книги, той самой повести, которую одобрила она. И вдруг услышал призывный сигнал "аси".
Я почувствовал, я просто физически ощутил ее присутствие.
Со всех ног кинулся к компу и дрожащей рукой нажал на самый прекрасный в мире цветок.
Это была она и она посылала мне какой -то файл. Нет! Этого не может быть, это наверняка фото!
Никогда в жизни еще секунды не казались мне вечностью. Наконец я открыл файл...
Изящный тонкий клюв, задорная челка - хохолок, густо черные, как агат насмешливые глаза и пронзительно синее, ультрамариновое платье - оперение...
Синяя птица...
-Они меня не понимают! – возмутился Писатель. – Представляешь, они мне сказали, что я никудышный, никчемный графоман!
-Кто? – сузила Лина глаза.
-Кто-кто…критики!
Писатель вдруг уткнулся в ладони лицом и…и заплакал.
Лина растерялась. К такому повороту событий она не была готова. Писателя она очень любила. И, если он вдруг оказывался перед лицом проблемы, она внутренне напрягалась. В этот раз она просто почувствовала, как плохо ее любимому Мужчине. А посему, спрятанные где-то далеко внутри струнки Силы вдруг шевельнулись…
Она молча обняла мужа, и задумчиво посмотрела куда-то в сторону:
-Ну ничего, мой любимый… Все будет хорошо. Я обещаю!
Писатель поднял на нее глаза, полные слез:
-Правда?
-Правда! – искренне ответила Лина, чувствуя, как закипает в ней Извечная Сила.
Он тяжело вздохнул и вдруг улыбнулся:
-А я…я тебе еще не читал «Песню Дождя»?
Заинтересованная Лина улыбнулась в ответ, и присела на краешек кресла:
-Нет, милый, не читал. А о чем?
-Это…это тебе!
Он открыл старую кожаную папку, нацепил очки, но потом смущенно вздохнул:
-Прости…Я не могу сейчас. Я еще не закончил. Можно, я пока поработаю?
-Когда перестанешь спрашивать разрешения?!! – возмутилась Лина. – Работай, милый… А я пока пойду посуечусь на кухне немного.
Она чмокнула его в любимые глаза, и тихонько улизнула на кухню.
Молча постояла у окна. Задумчиво взглянула на календарь. Пятница, тринадцатое июля. Хитро улыбнулась…
И замерла, когда услышала тихое бормотание из комнаты. Ее Писатель всегда работал, разговаривая сам с собой…
***
-Иван Сергеич, вы идете? – спросила чуть застенчиво Лидочка, миниатюрная симпатичная секретарь. – Идемте скорее, там дождик собирается.
Иван Сергеич, главный редактор издательства «Пресс-центр» озадаченно уставился в окно. Какой еще дождь?! С утра стояла жара, кондиционеры еле справлялись, охлаждая комнату шефа издательства. И никаким дождем не пахло!
Иван Сергеич тяжело поднялся, выключил компьютер и вышел вслед за Лидочкой. Благосклонно кивнул охраннику, чинно прошел по вестибюлю и очутился на улице. И еще раз озадаченно посмотрел на небо…
А ведь и правда! Небо тяжело клубилось мощными черными тучами. Но, самое странное, небо клубилось почему-то аккурат над зданием издательства. Зато все остальное небо было абсолютно чистым…
Ничего не поняв, Иван Сергеич направился к своей машине, припаркованную рядом с машиной шефа отдела корректоров, Сан Саныча. Тот стоял, поглядывая на небо, потом перевел взгляд на шефа:
-Сергеич, что-то странное творится, тебе не кажется?
Иван Сергеич пожал плечами:
-Ну и что? Ладно. Что там, Саныч? Что нового?
-Да вот все думаю о вчерашнем разговоре с Писателем. Может, это…зря ты его так, а?
-И ничего не зря! – отрубил Иван Сергеич. – Понимаешь, то, что сейчас он сочиняет – это вообще ни в какие ворота! Время сейчас такое!
-Абсолютно верно! – пискнула Лидочка. – Иван Сергеич, я с вами категорически согласна!
Шеф корректоров поморщился, и пожал плечами:
-Да нормально человек пишет! Про любовь, про неувядающую нежность…
-Да ты с ума сошел! – побагровел Иван Сергеич. – Нам нужны детективы! Реки крови! Стрельба! И на последнем месте любовь, понимаешь?! Экшн – вот что нам надо!! Он никудышный, никчемный графоман!!! Ой!!!
Крупная градина со всего размаху влепила шефу по лысине, звонко блямкнув, и отскочила в сторону…
«…сначала наступает тишина.
Ты знаешь эту тишину. Это когда даже птицы смолкают. Небо слегка тускнеет, словно собираясь с мыслями и с силами. Воздух плотный, словно густеющая краска, и кажется можно его просто брать руками, придать любую форму… Ты чувствуешь, как легкие заполняются теплым воздухом, и слегка кружится голова…»
Лина тихо всхлипнула…
«…Птицы…птицы чувствуют себя вольготно. Ведь для них дожди – совсем не помеха. Чтобы вольно летать – ты учишься не обращать внимания на дождь…
Цветы чуть наклонили лепестки, выжидая. Застыли деревья…
И тишина…
Кап…
Легкая, почти невесомая капелька упала на лепесток, заставив его слегка качнуться. Застыла на мгновение, и легким серебристым шариком скользнула вглубь цветка, уютно спрятавшись там…
Кап…
Еще капелька…
И еще одна…
Цветок чуть вздрогнет, отозвавшись на прикосновение. И еле заметно откроется нахмурившемуся небу…
Еще капля…
И соседние деревья начинают отзываться шепотом Дождя. Пока еще легкого, ласкового, такого нужного… Перекинутся парой слов на своем языке, понятному им одним, древнему как весь мир. Покачают ветвями, словно осуждая за то, что Дождь такой маленький и глупый…»
-Что за черт! – воскликнул Иван Сергеич, потирая ушибленную лысину. – И почему только одна градина?!
Словно отозвавшись на крик возмущения, откуда-то шлепнулась вторая градина, угодив шефу точно по плечу.
-Ну знаете… - рассвирепел Иван Сергеич, грозя небу кулаком. – Нас так просто не взять!
Он нырнул в машину к Сан Санычу, который распахнул дверь…
-Ну…так о чем мы? – спросил Иван Сергеич, ощупывая набухающую шишку на макушке. – Ах, да… Так вот! Нам не нужны эти, мягко говоря, слезные истории. Народ больше интересует разборки, деньги, эротика – и желательно подробно описанная… А что пишет этот…писатель! Писака он, а не писатель!
Хрясь!
Еще одна градина, уже покрупнее, пробила стекло машины, рассыпав по салону крошево стекла. Вторая крышу не пробила, но оставила крупную вмятину…
-Да что такое?!! – изумился Сан Саныч, выбираясь из-под руля, и стряхивая стеклянные осколки. – Откуда наказание нам такое?!! Сергеич, ты не в курсе?
-Н-нет, - лязгнул зубами шеф. Оглянулся по сторонам. – Понятия не имею…
«…А потом становятся видны тонкие серебристые нити капель, режущие пока еще плотный воздух на еле заметные вертикальные строчки. Еще неровные, с пробелами, серебряные строчки Дождя постепенно обретают Силу.
Деревья уже не осуждают Дождь. Они начинают почтительно склонять перед ним головы…»
-Да что мы будем об этом бездаре говорить… - начал было снова Иван Сергеич, но не успел закончить.
Лидочка вдруг пронзительно завизжала, выскакивая из машины шефа. Прикрываясь сумочкой, кинулась обратно к зданию, но, как по приказу, откуда ни возьмись – несколько градин догнали ее, сбили с ног… Она шлепнулась на землю, ободрав коленки, и на нее вдруг, только на нее, обрушился водопад воды… Мощный ливень, сильный, бешенный, не давал ей даже подняться, и Лидочка сидела на земле, ревмя ревя во весь голос. Размазывая тушь по щекам, черными полосками стекающую с ресниц…
Иван Сергеич, оторопевший от такого поворота событий, выскочил из машины, и кинулся на помощь своей секретарше. Но он не успел сделать и пару шагов, как и на него обрушился ливень, вперемешку с мелким градом, секущим не хуже плети…
-Ой!!! Аёйёйёй!!! - взвизгнул шеф, и тоже кинулся под укрытие здания.
Охранник, обалдевший от того, что в вестибюль снова влетел Иван Сергеич, мокрый, красный и с синеющей шишкой на макушке, замер, не зная, что делать…
Сан Саныч, выскочивший вслед за шефом, кинулся к Лидочке, но поскользнулся и со всего размаху шлепнулся в огромную лужу, откуда ни возьмись появившуюся перед ним. За секунду до падения он готов был поклясться, что только что лужи не было…
«…Но теперь цветы открывались навстречу Дождю. Деревья тянули листья, подчиняясь силе и мощи Стихии. А звон капель, рисующий незамысловатый сюжет Музыки Дождя, постепенно приобретал басовитые нотки главного солиста – Ливня.
Басовые ноты, тихонько перекликавшиеся с высоким сопрано, набирали силу.
Гром!!!
Ярко вычертила зигзаг Молния, словно рисуя хищную усмешку… Но цветы совсем не боялись Молнии. Она, вечный и незримый спутник Дождя, были с ним всегда. Она могла лишь по ошибке убить дерево, но это случалось крайне редко. Просто Молния, увлекшаяся пением Ливня, иногда не могла рассчитать своей силы…»
Лиина закрыла глаза, и взмахнула руками, словно аккомпанируя себе…
Когда все же насквозь промокшая, продрогшая Лидочка, Сан Саныч, грязный и в порванном пиджаке, Иван Сергеич, с синяком на макушке и в размякших от воды туфлях, собрались у стойки в вестибюле, охранник тихо смылся.
-Ну… - произнес тихо Иван Сергеич. – У кого какие предположения?
-Н-н-не з-з-знаю, я м-м-мокрая до с-с-самых п-п-пяток… - стуча зубами, произнесла Лидочка.
Сан Саныч ничего не сказал, лишь пожал плечами, рассматривая ушибленное колено.
Иван Сергеич понуро опустил голову:
-Ну вот… И я не знаю…
-За грехи наши наказание наше! – вдруг глухим и мрачным голосом произнес Сан Саныч, и тихо захихикал. – Есть одна догадочка…Какое сегодня чило?
-Т-т-т-тринадцатое, - произнесла старательно Лидочка. – А в чем дело?
-Да так… - снова хитро улыбнулся Сан Саныч.- Сергеич…так что ты там говорил о Писателе?
Шеф непонимающе уставился на подчиненного:
-Ну…что…Графоман и бездарь он!
Низко и протяжно ударил гром. Змеистая молния, появившись ниоткуда, ударила в огромную металлическую ручку стеклянной двери вестибюля. Гулко хрустнуло виг оплавившееся стекло, и рассыпалось огромными кусками по полу…
-Ой… - тихо прошептала Лидочка и хлопнулась в обморок.
-А еще что, Сергеич? – Сан Саныч испуганно вздрогнул, и на всякий случай отошел подальше от шефа.
-Ну…мне…и даром не нужны его писульки! – понизив голос, сказал Иван Сергеич, с опаской озираясь.
А снаружи нарастал низкий грохот грома…
«…и вдруг – бабах!!!
Раскатистый окрик властителя и возлюбленного Молнии Грома заставит испуганно вжаться все живое и сущее на земле. Перед его громким выходом никнут даже могучие дубы, которые, как известно, не поклоняются никому…
Теперь музыка не звучит – она величественно покоряет своей Симфонией землю.
Строчки серебряной Песни ровными рядами рисуют ноты в воздухе, но Ливню не нужны слова. Он поет, он бушует, самозабвенно, мощным аккордом то добавляя, то понижая звук. Деревья, ошалевшие от такого напора, уже не противятся Музыке. Цветы, поникшие от мощи Дождя, терпеливо ждут Заключительного Аккорда…
Ливень поет. Он поет просто, не пытаясь выдумать что-то новое, поет то, о чем пел и тысячи лет назад…
О небе. О птицах, так смешно нахохлившихся на ветвях. О цветах, поникших, но жадно слушающих каждый шум, каждый шаг Дождя. О солнце, решившим уступить ненадолго небо-сцену, и изредка выглядывающего из-за туч…»
Даже старожилы не помнили такого бесчинства природы…
Прибывшие на место разгула стихии пожарные и спасатели с изумлением озирали здание издательства.
Выбитые стекла, кое-где вместе с рамами, сожженная молнией машина на стоянке, огромные лужи во дворе, начисто снесенная градом живая изгородь во дворе – такое ощущение, что даже при динозаврах так дожди не бушевали…
-Здесь что, боевик снимали? – удивленно спросил начальник спасателей.
И шагнул в проем выбитой стеклянной двери…
«…но, в конце концов, Ливень устает петь.
Он медленно стихает, повышая низкие ноты на высокие. Строчки Песни уже не видны, но они и не нужны. Он свое спел…
Еще перекликаются последние капельки, не успевшие сорвать свои крики «бис», но счастливые, что могут в Финале добавить несколько своих прозрачных аккордов..
Деревья продолжают аплодировать, стряхивая с ладоней-ветвей капли, так беззастенчиво примостившиеся на листьях.
Птицы недоверчиво поглядывают на солнце, выглянувшее проверить свои владения.
Цветы устало распрямляют лепестки, тяжелые, набухшие от аплодисментов, но вполне довольные Песней Дождя.
И воздух становится постепенно чистым, словно промытым. Ты уже не чувствуешь теплой затхлости воздуха, как перед началом Песни… ты вдыхаешь свежий, чуть пахнущий озоном воздух, затаив на секунду дыхание, чтобы почувствовать вкус. Вкус воздуха после Дождя…»
Посреди вестибюля лежала в обмороке секретарь Лидочка, мокрая, грязная…
Под стойкой администрации спасатели обнаружили хихикающего шефа корректоров, Сан Саныча. Он хитро улыбался, и что-то говорил о непризнанных талантах…
Сам шеф издательства, Иван Сергеич Кожемякин сидел на стуле посреди вестибюля. Он молча смотрел на потолок.
Подошедшие спасатели тоже взглянули наверх.
Прямо над головой шефа, на уровне второго этажа висела огромная градина…Сама по себе. И не падала, угрожающе раскачиваясь точно над шефом.
-Петрович… - тихо сказал начальник команды спасателей, не сводя взгляда от градины. – Вызывай-ка ты «Скорую». Да побыстрее…
Иван Сергеич вдруг встал. Поправил помятый галстук и четко сказал:
-Никогда наше издательство не опустится до опубликования всякой там романтики-шмамантики! Не бывать этому! Долой Писателей – даешь новое поколение!
Уууувввжик! – тихо свистнула градина…
Иван Сергеич удивленно пощупал новую шишку на лбу, и медленно осел на пол.
-Петрович, врачи еще не приехали? – спросил начальник помощника.
-Неа, - ответил тот.
-Жаль…очень жаль. Мне было б интересно узнать, что здесь было. Только вот от этих… - кивнул начальник на пострадавших. - …хрен чего добьешься.
«Скорая» увезла всех троих.
И спасатели еще долго бродили по двору издательства, пытаясь понять, откуда при таком жарком и безоблачном небе появились градины, разнесшие здание, и откуда пошел дождь…
«…и ты побежишь по мокрому полю, ощущая каждое касание мокрой травы…крича что-то восторженно вслед уходящему гордо Ливню. Наслаждаясь бегом и воздухом. Наслаждаясь и слушая продолжающий звучать вдали новый концерт Музыки Дождя…Ты остановишься, счастливо улыбнешься, смахнув капельки влаги со щеки. И махнешь вслед Дождю, прощаясь с ним. Но ты ведь знаешь, что он придет снова… И заставит звучать Музыку свою с новой силой…»
Писатель остановился.
Перо перестало порхать над бумагой, и он оглянулся, забывший о времени…
-Ой… - Он смутился, увидев, что его Любимая женщина сидит рядом с ним, слушая его… - Ты здесь? А я что-то увлекся…
-Ничего, милый, - улыбнулась Лина. – Я зато послушала твою Песню Дождя…
-Это твоя Песня, солнышко! – улыбнулся он. – Ты ж мой Ангел, и поэтому я написал это тебе…
-Милый… - Лина обняла его. – Только помни, что в каждой женщине есть Ведьма. Просто не каждый знает об этом…
Если б Писатель в этот момент посмотрел в глаза жены, то увидел бы, как сверкнули ало-красным светом на секунду ее серо-зеленые глаза. И через ее улыбку мелькнул раздвоенный язычок…
Антон Николаевич при жизни был человеком деликатным и чутким. Можно сказать, ранимым. И когда он отравил свою жену, муки его совести и духовные тяготы оказались непомерно велики. Пожалуй, с помощью известных слов их и не передашь. Столь тяжко ему не было даже при жизни супруги, которая довела его до преступления, а себя соответственно до ранней кончины. Наверное, современному человеку трудно понять, зачем же решать проблемы столь нецивилизованным путем. Существуют же разводы, в конце концов, можно просто уехать от проблемы или взять себя в руки и поставить мегеру на место.
Вы плохо знаете Антона Николаевича. Его натура, заключала в себя все самые выпяченные авторами черты Обломова, Раскольникова, какой-то роли Тома Хэнкса и даже крокодила Геннадия. По-другому он не мог!
Не смог он и c этим жить. И поэтому, когда через тридцать два года костлявая рука смерти сжала его сердце с истонченными стенками миокарда, Антон Николаевич, впервые, если не вздохнул, то выдохнул с облегчением. И когда последние альвеолы сомкнулись, он уже был в аду. Попав ад, а кстати, он представлял его себе по карикатуре Кукрыниксов из «Крокодила», на которой грешников жарят на сковородках до золотистой корочки, Антон Николаевич не был удивлен, что он именно таким и оказался. Ну, с небольшими прибамбасами в виде котлов, дыб и прочими вещами, которые он видел в учебниках по истории. В общем, как раз тот ад, который он сам себе выбрал.
Так вот наш грешник блаженствовал, так как вопреки всем знаниям об этом месте муки духовные отступили, а физические он переносил стойко. И в такой вот обстановке личность его стала изменяться. Ранимость, как Вы понимаете, превратилась в твердокожесть, деликатность стала наглостью, а чуткость — сарказмом, хотя это и не антипод, но так уж случилось. И с каждым днем пребывания в аду, он все больше и больше начинал наслаждаться своим существованием.
Одним из любимых его занятий стало случайным образом оказываться в котле с грешницами, и пока те страдали, предаваться с ними оргиям. Зачастую он подшучивал над другими грешниками и подбрасывал угля в костер под котлом. И вскоре он заметил, что никто не мешает свободе его перемещений в пределах ада. А черти (а как же без них) стали ему улыбаться, если это можно назвать улыбкой, и уважительно называть его Антонеус. В один из мигов своего адского существования он вдруг вспомнил о своей супруге и чрезвычайно захотел узнать, как же там она все это время без него проводит.
Расспросив чертей о местонахождении телефона, доехав на лифте до пятого круга, где и обнаружил помимо новых грешниц телефонную будку, цепями прикованную к кратеру вулкана. Перепрыгнув через горящую лаву, Антон Николаевич увидел справочник «Серные страницы» и быстро нашел в нем свою супругу. Как оказалось, она и здесь была не ангелом, а лишь пятым прислужником младшего охранника Врат. Что и требовалось ожидать.
Набрав увиденные цифры, он, наконец, услышал голос той, что так портила его жизнь при жизни, как это ни странно звучит.
— Алле, дорогой, это ты?
Менее всего Антон Николаевич думал услышать такое приветствие. Он же шел сюда, чтобы рассказать, о том, как ему хорошо, как он рад, что избавился от нее, этой стервы. И совсем не подумал, что в раю, видимо, учат прощать.
В сердцах, бросив трубку, он побрел в сторону лифта, злясь на себя и думая, какую бы гадость ей придумать. Вот, ведь, змея! И здесь достала!
Подлив масла во все котлы на четвертом круге, накидав огромные кучи угля и раздув их, постучав кочергой по головам выныривающих грешниц, Антонеус шел и безутешно страдал, впервые за наступившую для него вечность. Даже предложение от менеджера по кадрам стать демоном первого порядка не смогло уменьшить его гнев. Но в любом случае это повышение из заурядного грешника в рядового служащего давало доступ в Интернет, правда, с ограничением трафика.
Итак, первый поиск по ключевым словам «убийство в раю», «полное уничтожение врага», «вечные страдания» и тому подобное выдавал только блоги приколов и что-то там про тещу. Тогда он посоветовался со своим новым коллегой, опытным демоном, о совершении непоправимых пакостей. И тот дал ему заветный адрес о неисповедимом зле: [Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи. ]. И какое счастье, прямо на главной странице нашелся красочный опус о том как низвергнуть праведную душу из рая.
Всего то, в пятницу тринадцатое нужно совершить три добрых поступка по отношению к выбранной жертве. Как два пальца об асфальт, думал Антонеус. Только прошло уже несколько дней, а в демоническую голову не приходил не один добрый поступок. Близилась заветная пятница!
Тогда Антонеус решил в любом случае встретиться со своей бывшей женой (хотя их никто и не разводил) и что-нибудь придумать на месте. Тогда он, уже по своему личному телефону, договорился с ней о встрече на нейтральной территории, чтобы поболтать о былом, пропустить по кружке зажигательного напитка. На что, опять же, получил ответ, удручивший его еще более: «Конечно, любимый».
Наконец то, наступил этот день. В аду был выходной, грешники сдирали со своих тел золотистые корочки и гуляли среди кратеров и потоков алеющей лавы. Обещали даже публичное извержение самого большого вулкана и бесплатное угощение серной ватой. Антонеус оделся как можно приличнее и отправился на нейтральную территорию, в смысле, на Землю, чтобы выбрать ресторан и подумать на месте о том, что же сделать именно хорошего.
Как он помнил, можно по отношению к женщине очень быстро и просто совершить три быстрых праведных и незатейливых поступка. Подарить цветы, подать руку и пропустить вперед через дверь. Однако даже с этим возникал целый ряд сложностей. Демону его уровня не разрешалось творить для себя предметы, особенно цветы, трогать ее руку он не хотел не при каких обстоятельствах, а вырыть так быстро глубокую яму за дверью он не мог. Голова раскалывалась от напряжения.
Неожиданно он увидел собачонку, привязанную к ручке у двери какого-то магазина. Схватив этот великолепный и бесплатный подарок, он бросился бежать. И так первый поступок готов. Осталось только два.
На улице нашлась перчатка, с помощью которой можно подать руку, а с мыслью, что за дверью не будет ямы, Антонеус смирился. И нашел небольшое заведение, где он сможет отпраздновать свою победу. И вот в конце улицы показалась его жена. Подходя к нему, она споткнулась. И ему невольно пришлось подхватить ее под локоть, правда, другой рукой, без перчатки. Поморщившись от накатившей на него волны омерзения, демон отвернувшись, пробормотал: «Раз».
— Это тебе, — сказал он, протягивая поводок и гавкающую собачонку.
— Спасибо, ты, знаешь, я подумала, нам не о чем сегодня говорить. Да и вообще не о чем. Я тебя простила и прощай.
Глядя как она удаляется, Антонеус судорожно глотал воздух. Не успел. Как же так… пропустить через дверь... что же делать.
Вдруг пошел дождь. Демон вырвал из рук прохожего зонт и побежал за ней и, догнав, со словом «три» раскрыл, закрывая ее от капель.
Она долго и внимательно посмотрела на него.
— Ты тоже прочитал мой креатив про пятницу тринадцатое? И поверил? Так знай, что демон, совершивший три добрых поступка, в любой день, исчезает в небытие. А пятница тринадцатое — это просто суеверие.
Растворяясь в воздухе, Антон Николаевич думал: «Я ведь так хорошо ее знал. Как бы ей насолить, когда я стану ветром?»
Привет, меня зовут Алекс, и я попал в весьма необычную ситуацию. Причем из-за своей спонтанной тяги выйти за рамки привычного поведения я оказался в месте, совсем не отведенном для меня Вселенной.
Вот живешь себе и живешь по накатанной колее: дом, работа, вечерние развлечения. Но ничего кардинально нового или необычного в жизни не происходит годами. Да ты и не стремишься к этому. Тебя устраивает сложившееся положение вещей. Ты сам себе создаешь иллюзию уверенности в завтрашнем дне. Создаешь своими планами и делами: сегодня у тебя тренировка по боксу, спортзал, в четверг у тебя совещание с ген.директором, а в пятницу вечером - боулинг, вы всегда с друзьями по пятницам ходите в боулинг. И так от одного пункта ежедневника до другого. Словно запрограммированный автопилот твоего тела. А ты как-будто и не причем. И твой разум не в состоянии придумать что-нибудь спонтанное, качественно другое, а не вариацию на тему: "Дорогая, давай сегодня вместо суши-бара поедем во французский ресторан?". И твои родные всегда знают, где тебя можно найти или хотя бы, кто может знать, где ты сейчас. Самоустанавливающиеся рамки ареала твоего существования в этом мире. И мало кто их видит, а выходят за них вообще единицы. Хотя иногда хочется до истерики, а иногда получается совершенно случайно, как сегодня, например. Хотя так ли уж случайно?? Не знаю...
Но сейчас я стою на краю крыши стеклостального небоскреба, смотрю на пламенеющее закатом небо, подставив лицо порывистому ветру и не могу найти выход из ситуации. Я имею в виду рациональный. Да и вообще как-то сложно найти рациональное решение в совершенно абсурдно-психоделической ситуации. Нет, один выход у меня все же есть(можно сказать классический), два шага вперед и... но сначала мне надо кое-кого дождаться, посмотреть на него, хотя бы издалека, то есть, простите за каламбур, свысока... А пока я его жду, и у меня есть немного времени, я вам расскажу все с самого начала.
Первое, что пришло в голову с утра едва я проснулся, что сегодня пятница. И впереди выходные, и планы уже составлены, причем, начиная с сегодняшнего вечера и до понедельника. Второе, что пришло в голову - число, сегодня 13-е. Круто!! Опять народ будет суеверно опасаться всяких случайностей и т.д. Забавно. И вечером сегодня будет маскарад-пати в стиле "strange" у Никиты, будет классно, костюм я себе уже сварганил. Сел, с кайфом потянулся, посмотрел на будильник. Нифига себе: 6:13 утра! Что-то меня рановато дернуло проснуться, еще целый час можно было валяться... Оксанка вон спит, как сурок, смешно наморщив во сне носик. Ну ладно встал, так встал. Неспешно пошлепал босыми ногами в направлении ванной. Долго плескался под душем, балуя свое измученное за неделю тело. Потом потопал на кухню и заварил себе крепчайшего кофе. Посмотрел на часы 6:23. Странно, казалось, я в душе был минут двадцать. До выхода на работу еще больше часа. Я задумался, чем себя занять. Посмотрел в окно: в доме напротив на крыше я заметил человеческий силуэт. Кто-то с утра пораньше гулял по крыше, словно Карлсон.
И вот тут-то меня дернула диковатая мысль, с которой все и началось. А ведь я за эти семь лет, которые здесь живу, ни разу не был на крыше нашего дома! А ведь оттуда, наверное открывается шикарный вид, с двадцати-то этажей, да еще и дом стоит на возвышенности.
(Вот она точка поворота вселенной вразрез с моим существованием). Я одел шорты, накинул гавайку, сунул в карман свой "волкман"(элементы предсказуемости и зависимости от шаблонов общества в действии - даже выходя на десять минут, надо обязательно взять с собой телефон) и с чашкой кофе вышел в подъезд, стараясь не разбудить Оксанку. Бесшумный светлый лифт послушно поднял меня на последний этаж, и уехал вниз. Выход на чердак перекрывала старая ржавая дверь, похожая на шлюз подводной лодки, совсем не уместная в новой многоэтажке. Замка на ней не было и я беспрепятственно вышел на крышу, минуя полутемный и заросший паутиной чердак.
А дальше все произошло буднично и совершенно немистически. Никаких черных котов, согбенных годами ведьм или загадочных фигур в плащах с капюшоном. Просто я, гуляя вдоль края крыши, любуясь панорамой утреннего мегаполиса я поскользнулся на пошлейшей, нет, не банановой кожуре, на апельсиновой корке. Такой оранжевой, свежей апельсиновой корке. Откуда, спрашивается, она взялась на крыше многоэтажки?? Неизвестно, её судьбу я проследить, к сожалению, не в силах. Но она оказалась в нужное время и в нужном месте для того чтобы я на неё наступил и, нелепо взмахнув руками и разлив при этом остатки кофе, всей массой опрокинулся на спину, крепко приложившись при этом затылком. На этом моя прогулка по крыше закончилась, а заодно и мое присутствие, участие в привычном для меня мире...Оборвалось, вспыхнув тысячами многоваттных звездочек и искр, а затем без всплеска утонув в черном ничто...
Я открыл глаза повторно за это утро. Вместо потолка над головой неспешно и величественно плыли по небу безмятежные облака. Жутко болела голова и, почему-то саднило кожу на правой скуле. Я чуть скосил глаза и увидел торчащий из крыши срез трубы с очень острым, как наконечник римского копья, концом. Именно по нему я и прошелся скулой и виском. Вот тебе и пятница 13-е... Чуть не отправился к праотцам за утренним кофе! И какой черт потащил меня на крышу?! Но все-таки, я счастливчик, парой см бы правее и эта штуковина торчала бы у меня из глаза... Я сел, ощупал щеку - царапина оказалась неглубокой и неопасной. Посмотрел на часы. Твою мать, уже десять!! Три часа в отключке пролежал! Надо срочно шевелиться и ползти на работу! Но второй и главный сюрприз еще ждал своего времени.
С трудом поднявшись я решил, что на сегодня хватит экстрима, и пора бы на работу собираться. Но подняв люк, ведущий на чердак, я был удивлен, даже озадачен. Отверстия под люком не было. Совсем. Под люком была такая же сплошная бетонная крыша, как и вокруг него. Может это не тот люк?? Я окинул пустую крышу взглядом: других люков или хотя бы дымоходов на ней нет. Гладкая как стол и совершенно пустая крыша... Интригующе...
Спустя полчаса ползанья по крыше на коленках я окончательно убедился, что выхода с неё нет. И что делать?? Решил позвонить Оксане, благо волкман с собой:
- Оксана, привет! Ты уже встала?
- Конечно, что за вопрос? А ты все-таки нашел свой телефон? Я рада. А я вот так и не нашла нигде твои шорты и гавайку. Может ты их у Сержа на даче оставил?
Какой телефон, какие шорты7 Я удивленно осмотрел себя, конечно не нашла, ведь они на мне. Ладно это не важно, надо о другом:
- Слушай Оксана, я тут с утра решил кофе попить на крыше. Залез, а теперь не могу спуститься, тут выход кто-то закрыл. Пойди посмотри, наверное надо изнутри открыть...
А в ответ переливчатый смешок, словно яркий попугайчик:
- Какой люк, какая крыша, Алекс?? Не пытайся меня разыграть, ты же прекрасно знаешь, что в нашем доме строители-растяпы забетонировали его при постройке здания! И никакой двери на крышу у нас в подъезде нет. Кроме того я сама в окно видела как ты вышел из подъезда, сел в свою машину и уехал.
- Но я на КРЫШЕ!
- Ладно Алекс, не отвлекай меня, мне надо проект заканчивать, увидимся вечером, целую!
Пип, пип, пип, пип... приговор одиночества.
Твою мать, а ведь в нашем доме на самом деле нет выхода на крышу! А как я сюда тогда попал?? Вопрос... Я посмотрел на стоянку во дворе подо мной, моего Опеля действительно на стоянке не было. Все антиресней и антиресней, как говаривала моя бабушка.
Дальше я плотно подсел на телефон перебирая знакомых, но те либо ржали надо мной и говорили, что только что со мной разговаривали и я побежал куда-то по делам, либо тупо воспринимали всю за шутку. Интересная картина получается: я, значит, сижу на крыше, на которую невозможно попасть, в пропавшей из дома одежде с потерянным телефоном, а по городу разгуливаю тоже я, но нормальный, правда без телефона (еще бы, ведь он у меня, тьфу, т.е. у меня на крыше). Вопроса два: как я сюда попал, и как отсюда попасть обратно в нормальный мир? Нет, три: что, черт побери, вообще происходит???
День клонился к концу. Я стоял на краю крыши и смотрел на город подо мной. Вот он мой привычный и родной мир. В паре шагов. И в тоже время так далеко от меня, словно я внезапно оказался на Марсе. И без шансов вернуться. Перепробовал все: и орал, даже тапками вниз кидался(просто больше на крыше нет вообще ничего) - никто так и не обратил на меня внимания. Батарейку на волкмане посадил, пытаясь хоть кого-нибудь убедить, что это не прикол. Но эти уроды так, блин, и не поверили. А попробуй поверь бессвязному бреду про исчезновение выхода с крыши, когда ты своими глазами видел звонящего человека, входящим в свой кабинет пять минут назад...
Я оглянулся на люк, он мне ответил широкой улыбкой бетонного пола. Да, похоже я как-то неудачно вышел попить кофе, куда-то совсем не туда. Никогда, блин, не знаешь, куда ведет открытая тобой дверь. Что-то я, видимо, сделал, незапланированное для меня Вселенной. И нечаянно вышел за пределы сцены, попал за кулисы. И вот теперь не могу найти выход обратно на сцену...
Так, а вот и мой Опель подъехал и паркуется на стоянке. Гм, из него, естественно(кто бы сомневался-то), выхожу я в моем(его?) любимом кремовом костюме и неспешно иду домой, где меня(его?) ждет Оксана... А кто тогда, собственно, я? Фантом? призрак самого себя? Сбежавшее отражение?? Или это он мой более удачливый фантом??
Ладно выход у меня все равно есть. Теперь больше ждать нечего, никто меня с этой крыши не снимет, ведь меня на ней нет, я сейчас иду домой после рабочего дня.
... Шаг, еще шаг, ветер теребит волосы, солнце багровым светом гладит мое лицо. Интересно а призраки умеют летать? Еще шаг...
... Алекс неловко сделал шаг в пустоту и его фигура растаяла в лучах закатного солнца, так и не долетев до земли...
... Алекс устало шел домой, день выдался тяжелым, да еще и телефон где-то потерялся. Вот что-то на газоне блеснуло стеклом в отсвете заходящего солнца...
... Поворот ключа, родная квартира встречает знакомыми запахами:
- Оксана, привет родная! Представляешь я сейчас шел со стоянки и в траве у подъезда нашел свой телефон! Интересно, как он там оказался?...
- Внимание, анекдот! Две блондинки разговаривают: - А на какой день в этом году выпадает Новый год?
- На понедельник!
- Хорошо, что не на пятницу 13-е!
Хохотали все, а Лера лишь поморщила лобик и тонким голосочком произнесла:
- И что тут такого смешного? Может она не знает, что в этом году Новый год выпадает на вторник?
Послышался сдавленный смех, а Саша поправил очки и изрёк:
- Блондинка - это же не только розовая одежда, там. Не розовые чулочки, платьичка, мобильники, помады.
Лера улыбнулась. Чего-чего, а комплимента от Саши она ждала давно. Наконец-то он оценил её ум.
- Блондинка – это ещё и розовые мозги, - закончил Саша и курилка заполнилась громоподобным смехом. Воздух из лёгких врезался в клубы дыма, разгоняя табачные тучи в стороны, обнажая чистые от накуренного фимиама пространства.
Щёки медленно покрывались огненно-красным румянцем. Изнутри Леры лезло жестокое чувство досады и омерзения. Фраза Саши стала последней каплей в чаше гнева и перелившись через край – потекла неудержимым потоком. Чёрная волна захлестнула Леру и направив ладонь на всех присутствующих она изрекла: «Проклинаю вас! Проклинаю!»
Саша побледнел и заикаясь спросил:
- Ты в порядке, Лера? Я же пошутил!
- Заткнись! Молчи, несчастный! Молчи! А то превращу тебя в гадкую крысу!
Наступила зловещая пауза и только звук скрипения зубов Леры разносился по курилке. Выпученные глаза сослуживцев взирали на рассерженную блондинку. А она просто развернулась и ушла в приёмную.
- М-да, довели девку, - первым нарушил тишину менеджер Дима.
– Может ПМС? – добавила Вика и снова дикий гогот прошёл коридором до кабинета директора. Но он этого не слышал. А если бы и услышал – то подумал… Да ничего бы не подумал. Он бы вызвал Леру по селектору и поинтересовался бы причиной такого непотребства.
Лера еле досидела до окончания рабочего дня и с удовольствием выключив компьютер кликом наманикюренным пальчиком по мышке, вышла из офиса.
«Домой, домой» - эта мысль гнала её быстрее ветра, и она не заметила, как очутилась возле двери своей квартиры.
Вечер.
Лера за чашечкой чая вспоминала сегодняшний день. Гнев прошёл, но оставалось какое-то чувство неудовлетворённости и, почему-то, вины.
«Всё таки зря я так Сашу. Может, и не виноват он. Чего я так сорвалась?»…
Сон всё не шёл. В голове мелькали обрывки дня вперемешку с серпантином слов. А когда, наконец, пришёл сон, то и он был спонтанно-розовым, с вереницей красных ногтей, розовых мобилок и серой кутерьмой огромных крыс.
Суббота - короткий день. Нужно только приехать, отсортировать почту и прочитать электронку. Ну, и конечно, потрепаться в аське – куда без этого? Вот, только, Лера чуть проспала. Ночной кавардак мыслей сыграл свою роль. В офис она попыталась прошмыгнуть незаметно, чтобы шеф не успел заметить, но он уже сидел в приёмной. Лера попыталась на ходу придумать оправдание и уже было начала тараторить: «Ой, Михаил Сергеевич, щас такое было…», только шеф даже не посмотрел на неё. У него был полнейший ступор.
- Ше-еф, - Лера окликнула его. Директор поднял голову и тупо уставился на неё мутными глазами.
«Блин. Неужели что-то случилось? А что? Что могло произойти?» Лера быстро прокрутила в голове все варианты и страшная догадка озарила её ум: «Саша! Саша превратился в крысу! Вчера же была пятница! Причём тринадцатое!!! Нужно что-то делать».
- Михаил Сергеевич! Это я во всём виновата! Это я вчера прокляла Саш… то есть, Александра Викторовича! Я не хотела! Оно само произошло как-то! Это всё пятница виновата! Тринадцатое! Я не хотела превращать его в крысу!
Директор смачно икнул и пустил отрыжку.
- Какая крыса? Кто крыса?
- Саша – крыса, - Лера покраснела.
- Наш Саша сидит у себя в кабинете. Какая ещё крыса? – недоуменно поднял бровь шеф.
- Ну, я вчера… Я думала… Вы сидели просто такой странный, и я поду…
- Дура! Я вчера перепил и сейчас хреново мне. И почему Вы опоздали? – Михаил Сергеевич повысил голос.
- Я, я…
- Та ладно. Садись, работай. И принеси мне минералочки.
Утро началось, как и положено утру пятницы 13-го. То есть отвратительно. Мусорная машина загородила выезд со двора, какой-то ранний водитель (куда его понесло в пятницу утром?) принялся сигналить что есть мочи, мусорщики ответили витиеватой бранью и ,нечаянно, со страшным грохотом уронили один из ящиков.
Ривка села в постели, заморгала, потянулась к тумбочке за очками. Очки выскользнули из пальцев и упали прямехонько туда, где пол между кроватью и тумбочкой не был прикрыт ковром. По левому стеклу побежала трещина.
Заснуть больше не получалось. Ривка натянула противоартритные чулки, побрызгала водой на лицо. Позавтракала пользительным травяным чаем и куском торта. Давление пошаливало, да и размер талии Ривка давно стеснялась назвать даже самой себе…. Но торты она обожала.
Кстати, пережитые с утра неприятности вполне стоили еще нескольких калорий. Ривка повернулась в сторону холодильника, зацепила за что-то локтем. Любимая синяя чашка и блюдце брызнули осколками по кухне.
Ривка кряхтя, смела кусочки фаянса. Пора было идти чинить очки.
Размышления что надеть заняли довольно много времени. Уже много лет ей казалось, что хозяин оптики, импозантный усач, смотрит на нее как–то… заинтересованно…. Впрочем, Ривка всегда оставалась истинной леди и пай девочкой и не давала никаких поводов….
Она выбрала шерстяное кремовое платье с красивыми, как дорогие броши пуговицами, поправила перед зеркалом волосы, повернулась чтоб разглядеть себя сбоку…. О, ужас!!! Сбоку по подолу тянулся ряд проплешин и дырочек. Моль попировала на славу. Юбка в шотландскую клетку и кофточка из ангоры тоже конечно были ничего…. Но до платья им было далеко.
Между тем время близилось к девяти, а за окном никак не рассеивался сумрак. Вот упала одна капля, вторая и в окно застучал густой осенний дождь.
Ривка сняла с вешалки плащ, протянула руку к крючку с зонтом…. Крючок был пуст. Ее замечательный английский зонтик остался вчера на работе. О том чтобы куда-то идти в такую погоду без зонтика не могло быть и речи. Ривка медленно переоделась в домашнее, повесила кофточку в шкаф и села к письменному столу заполнять лотерейные билеты. В лотерею она играла с давних пор, прилежно ведя статистику выигрышных номеров. Правда ей самой с выигрышами не везло.
Она потянула к себе тетрадку с записями. Из под тетради донесся писк и шебуршение. «Мышь» - мелькнула ужасная мысль…. Но действительность оказалась страшней. Из под тетради выбрался крохотный человечек ростом со спичечный коробок, в алом с золотым позументом костюмчике, с озорной румяной мордочкой и парой блестящих черных рожек на лысой как бусина голове.
- Ох, Черт! – задохнулась Ривка.
-Ну, можно и так – дружелюбно улыбнулся малыш. Вообще то мне больше нравится имя «Эшу», но это не играет роли. Извини, я тебе сегодня немного напакостил. Обычай такой у нас. Сначала пакостим слегка, а потом желания исполняем.
- У кого это у нас? – у Ривки стучали зубы.
- У нас,- он явно задумался над словом - у… перемешивателей. Духов перемен. Мы можем перетасовать колоду событий в твоей жизни, можем исполнять твои желания, да так что ты и представить не сможешь, что из этого выйдет. Мы можем помочь тебе все поменять. Тебе повезло, что я оказался здесь сегодня - в пятницу 13-го мы становимся видимыми и можем поговорить с… клиентами.
Все поменять??? Ривка представила, как ее маленький мир тасуют, будто колоду карт…. Уходи!!!! Немедленно!!!!
- Да погоди, ты не поняла. Ты вон платье напяливала в мастерскую идти, а хочешь, мастер к тебе вечером сам на чашку кофе заглянет?
-Я не такая!!!! Уйди!!!!
- А хочешь вообще никаких очков, никакого артрита? Станешь здоровой как ло… лесная лань?
Ривка прислушалась повнимательней.
- Да, как лань. Как тигрица. И в экспедицию к северному полюсу пойдешь.
-Уйди!!!!
- А хочешь….
- Уйди!!!! Пошел вон!!! Не появляйся в моей жизни больше!!!!!
- Что? Хитрые глазки бусинки расширились удивленно и грустно. Уйти и не появляться??? Но ведь это самое страшное, что я могу сделать…
-Прочь!!!! Я не хочу перемен!!!
- Ну что ж - мордочка Эшу вытянулась, - слово сказано. Перемен у тебя не будет. Впрочем… на вот, держи. Утешительный приз. Он презрительно скривился и провел лапкой над незаполненным лотерейным билетом. В пустых клетках возникли цифры. Проверь тираж, у тебя все номера…. Прощай.
Над столом мелькнул язычок пламени. Пахнуло гарью. Гость исчез.
Ривка стояла, вертя в руках выигрышный билет. Выигрышу, она знала, суждено превратиться в торты, сверхэффективные противоартритные чулки, чашки и блюдца из настоящего фарфора…. Из под разбитых очков текли слезы о переменах, которых уже не будет…
Стояла теплая летняя ночь, ночь с четверга на пятницу тринадцатое. Редко где горел свет в оконце, изредка доносилось эхо собачьего лая, провожая звук ночной электрички. И, казалось бы, тишина, наконец, накрыла беспокойный поселок, но откуда-то неслось:
- …А мне все по-о-о, а мне все по-о-о, а мне все по-о-о… по-барабану! Ха-ха-ха! – валяясь на обочине сельской дороги, вопил на разные лады своё «по-о-о» какой-то пьяный. – Она мне: «Пропил, сволочь!» А ей: А мне все по-о-о…
Его голос иногда усиливался - становясь злым, то затихал - становясь тошнотворно-плаксивым. Наконец ему надоело, он встал и шатающейся походкой поплелся по дороге – его силуэт, очерченный лунным светом, бубнил себе под нос:
- Ну Катя, Катечка не кричи… Да, я гад… Да-я… Я-да, не достоинрр тебя… О детях? Конеч-чно думал! Тише ты! Спят ведь!.. У меня из-за них ведь душа и болит… Хватит… Брошу пить! Всё! Решено – буду лечиться, чтобы бросить.
Пьяный, виляя и спотыкаясь, медленно шел по песчаной дороге, оставляя петляющие черные следы и улыбаясь чему-то. Ему даже стало казаться, что эта ночь – необычайно хороша. По небу плыла стайка облачков - очерченная бледным светом луны. Мигали звезды. Слева блестела лунная дорожка на глади пруда, справа - вдалеке теплились огоньки соседней деревни. Дорога сделал изгиб, и он увидел впереди светлое пятно от одинокого фонаря – в центре неподвижно стояла фигура. Пьяный еще более замедлил шаг и постарался придать своей походки уверенность. Шаг, другой, третий, десятый – фигура стояла.
- Что за?.. – проворчал подвыпивший путник, внутри в месте, где была душа, похолодело. Чем ближе он подходил к фигуре, тем страшнее ему становилось от её манекенной неподвижности. Он щурился, но никак не мог разобрать, кто это стоит и как - толи боком, толи спиной, толи передом. Наконец ночной ходок не выдержал и остановился.
- Э, кто там стоит?! – выкрикнул он, стараясь придать голосу уверенность. Фигура не ответила и не шелохнулась. Пьяный перекрестился, но страх и не думал отступать. Адреналин в крови начал смешиваться с алкоголем. Все его чувства обострились – ночь стала зловещей. Да еще этот предатель - мочевой пузырь – того и гляди, скоро опорожнится без спросу.
- Да ну его! – выругался он, и стал пятиться обратно, не сводя взгляда с фигуры. Но накаченный хмелем организм подвел его, запнувшись (наверно за свой след) – мужик упал в дорожную пыль. Он быстро, насколько позволила оставшаяся сноровкой, поднялся и похолодел - фигура пропала. Оглядевшись по сторонам, он медленно пошел вперед. Но через несколько метров он уже не мог игнорировать сигнал от мочевого пузыря и подошел к забору у дороги. Торопливо оправившись – он продолжил путь. Стрекотали цикады. Сердце бешено стучало, тело шпарили горячие волны страха. Ему казалось, что фигура вот-вот выпрыгнет из-за какой-нибудь чернильно-черной тени. Зразу вспомнились все ужастики - от Гоголевского «Вия» до дешевых голливудских поделок. Пьяный чувствовал, что он шел до фонаря битый час. Мужик осмотрелся. Фонарь как фонарь. Как и положено вокруг лампочки летает ночная мошкара. Следов, правда, нет на месте фигуры… А может, привиделось?
- Не-е, на фиг. Больше пьяным ночью ходить не буду! – пробормотал наш горе-герой и вышел за пределы светового пятна. До дома оставалось чуть больше ста метров. Правда и самая жуткая часть пути в этой ситуации. Заборы с обеих сторон закончились – пошли яблоневые сады, в конце которых темнел заброшенный дом. Пьяный торопливо переставлял непослушные ноги, стараясь особо не смотреть по сторонам. В наступившей ночной тишине казалось, остались только звуки его шагов, и испуганного сердцебиения. Темный квадрат дома все больше выглядывал из-за деревьев.
- Ма-ама!..- дрожащим голосом протянул мужик. Стайка облаков покинула луну, и на фоне серой стены дома стало видно черноту фигуры. Пьяный, (хотя он уже почти протрезвел от страха) приготовился было бежать назад, но там, под фонарем, стояла еще одна. У него перехватило дыхание, все поплыло перед глазами, и он проснулся. Мужик лежал все там же – где пел… пока не заснул. Небо уже начало светлеть, воздух был прохладным, трава намокла от росы. В центре пруда набухло облако утреннего тумана. Поежившись, мужик встал и побрел домой. В голове было пусто, во рту гадко, тело ломило, штаны были безнадежно мокрыми.
- Ах, ты етива мать! – поняв, что обоссался воскликнул мужик и торопливо засеменил к дому. Дорога сделала изгиб, и мужик чуть не выскочил из одежды. В центре светового пятна стояла фигура. Он попятился, панически шепча: «Я сплю, я сплю…». Затем возникла корова, фигура, матюгнувшись, хлестанула её прутиком: «Шевелись, окаянная!»
Где-то прокукарекал сонный петух, звякнули пустые ведра, а затем скрипнула калитка.
Почти что темной и почти что ночью по пустынной улице шли два человека. Шли и разговаривали о вещах, интересных им и малопонятных окружающим. Они многое поняли в жизни, и это знание мрачноватым огнем горело на их усталых лицах. А вы бы не устали 10 часов колбаситься на металлическом пати, разве ваше тело не просило бы покоя после неистовых танцев и громкого хорового пения? Разве легки были их причудливые одежды? Да и большое количество выпитого портера заставляло их двигаться как можно осторожнее, дабы не расплескать. Шли по ночному городу два гота. Звали их Харон и Демон.
Можно было вызвать такси, но денег на него, есс-но, не было. Поэтому топали, родимые, пешком. Не сговариваясь, свернули налево и оказались в воротах местного кладбища. Ведь все знают, что даже очень усталый гот никогда не упустит возможности пройти через это место, дабы напитаться вселенской скорбью и усладить глаз гатишной эстетикой. Все темы разговоров были исчерпаны, поэтому, чтобы как-то скрасить путь, стали друзья вспоминать разные истории из жизни знакомых. Быстро перешли на обсуждение женского пола, и тут один из них помрачнел еще больше.
- Говорят, что из девушек готы совсем никакие, - произнес Харон, закуривая. Легкий огонек зажигалки выхватил кусочек серебристой ограды и бронзового голубя, сидящего на старом памятнике.
-Это с чего ты так решил? – спросил Демон, почтительно озирай окрестности.
-Да вот вспомнил я одну историю, которая произошла в нашем городе примерно год назад.… Вот слушай. Жила-была девчонка, симпатичная, умненькая, в школе училась, в олимпиадах участвовала. Родители радовались, учителя так вообще на нее молились, а Минздрав, как гриццо, предупреждал. Вот и докаркался.… Ну, потом поняла она, что к чему и заделалась самой ярой фанаткой Лакримозы в нашем городе. Пацаны все… ну, те, кто мог ее оценить по достоинству, только под ноги не падали, влюблялись, - Харон презрительно и горько хмыкнул.
- Ну и? Я не вижу тут никакого криминала. При чем тут Минздрав-то? Под трамвай, что ли попала?
- Какой трамвай! Все намного хуже кончилось. Приехал как-то в город автобус, гламурненько так разукрашенный, афиш везде понавесили, на улицах листовки раздавали. Агитировали на участие в реалити-шоу Дом-2. И вот ума не приложу, как она на это повелась…
-Жуть какая… а дальше?
- А дальше – хуже. Взяли ее, кто-то говорит, даже по телику видал, да не признал сначала, потому как одета была непривычно – вместо штанов кожаных и майки со смертью в джинсы по бедрам, ну, чтоб трусы видать было и топы всё яркие, говорить стала как-то не по нашему. Потеряла душу девка.… Да и неспроста была та метаморфоза, потому как мозг им там всем форматировали и поставили тока две программы – либо выполнять мелкую подсобную работу на стройке, либо сексом заниматься.
-Брррр, жееесть..
-А потом выкинули ее из шоу, вернулась она в город наш… Говорят, так и таскается по стройкам. Днем прорабы может, и гоняют, сам посуди, придет вот такое чудо и кирпичи таскать рвется.… Ну, а ночью, коль не доследит сторож, обязательно через дырку в заборе пролезет и копошится. Не может, видать, жить без этого. Хороша прошивка.… Так и ходит в той одежде, в которой из шоу ушла, и нет душе ее покоя.
- Блин, ну хватит страсти мутить! - … поморщился Демон, ощущая, как какой-то неприятный холодок пробрался сквозь его добротную косушку и гуляет между лопаток.
- Но самое главное, попала девчонка так не по-детски в пятницу 13-го…. Вот и думай теперь, какая связь есть между миром людей и нумерологией.
- Не, ну ты как хочешь, а мне проще, чтоб это байкой было. Да и если подумать, вдруг девка та просто была латентной гопницей, а к готам только из-за того примкнула, что черный цвет ее стройнил, да и парни мы хоть куда?
-Я и сам бы был рад так думать…
Немного погрустили друзья, призадумались лишний раз о смысле жизни, но перешли вскоре к обсуждению проблем насущных. Шли они ровной кладбищенской аллей, не боясь нимало, потому как не мертвых, но живых надо опасаться.
- А как думаешь, Ворон наш ту партию сыграет?
-Ну, если погонять его хорошенько, то да. Ты же знаешь, в истории масса примеров отличных бас-гитаристов, но все они, даже самые известные, были такими раз…
Тихие шаги за спиной не дали Демону докончить фразу. Готы обернулись, и еще быстрее, чем остатки мысли о крайней поэтичности места и его блаженной безопасности проплыли у них в головах, далекий от культуры, но весьма сильный синхронный импульс из спинного мозга шустро подбросил их тела над землей на предмет где-нибудь спрятаться. Метелки осоки тихо качнулись, указав направление, куда поломились парни. Быстро опустившись на корточки между оградок, в высокую траву, вытянули шеи, напряженно всматриваясь на дорогу. Вообще-то они были товарищи не из робкого десятка, но их скорость была сравнима со скоростью звука.
Высокий стройный силуэт показался неподалеку. В темноте сложно было разобрать, кто это, но в пронзительной тишине кладбища явственно слышался стук каблуков и какой-то скрежет. Эти звуки причудливо смешивались с тихой веселой песенкой…
-Баньша? – спросил Харон одними губами. Ему было стыдно за этот марш-бросок, а единственным способом спасти остатки самоуважения казалось проявление жутко уместной эрудиции.
-..ня какая-то, а не баньша, - ответил Демон, выглядывая из засады.
По мере того, как нечто выходило из тени, наши замечательные готы фигели все больше и больше – по дорожке шла фигуристая блондинка, одетая в низко посаженные джинсы и высоко висящий топ. На ней были туфли на шпильке, а в правой руке – штыковая лопата, которой она везла по асфальту, издавая тот самый отвратительный скрежет. Губы ее двигались, напевая какую-то незатейливую песенку.
-Вот видишь, я же говорил, что она существует, - зловеще произнес Харон, когда девушка скрылась за поворотом. – И все правда.
-От ее жизнь поломала! – сочувственно протянул Демон, выбираясь из укрытия. – Да, не все девушки могут быть готами…
- О! как же я забыл! Завтра же пятница 13-е!
-Зашибись! Встретимся на обычном месте, пива попьем. Может, даже культурная программа будет. Не как сегодня, конечно, но и то хлеб…
- Ну, позвони, на сотовый после обеда…
- Ага, там и условимся.
…Гостеприимное кладбище закачивалось. Друзья обернулись, чтобы запечатлеть в памяти ночной пейзаж и, не сговариваясь, произнесли хором: “Ниче.. готично.”
Тут их пути разошлись. Про остаток дороги, ровно, как и про то, что было дома у каждого из них ночью, даже рассказывать нечего.
…Утром для Демона звонок будильника запел “Copycat”. Раскалывалась голова, в руках и ногах было такое ощущение, будто по ним двое суток ездил асфальтовый каток, во рту раскинулось обширное и малоприятное кладбище домашних животных. Короче, назвать такое утро добрым постеснялся бы даже гестаповец. Глядя на мягкую подушку с неизбывной тоской, как политизгнанник на родной берег, он вяло соскребся с ложа. Наскоро одевшись в мятые джинсы и вчерашнюю, пропахшую куревом майку, долго пил воду из-под крана, пока неумолимое время не выгнало его из дома, под немилосердно палящее солнце. Денег не было даже на бутылку самой дешевой газировки…
… Шел на работу. Этим летом Демон вкалывал в ближайшем ночном клубе дворником. В почетные обязанности входила уборка прилегающей к заведению территории, и что самое противное – высокого заплеванного крыльца – целых 20 ступенек. “Почти что Голгофа, - проползла в голове медленная противная мысль. – Надо же, какие-то придурки с утра приехали, вот не спится народу. Опять будут путаться под ногами, сорить… сволочи они после этого. И еще автобус посреди дороги поставили. Нелюди….“ В голове монотонно били барабаны, кладбище домашних животных после полива ожило и шебуршилось где-то в районе желудка. Мысли о физической работе вызывали раздражение. Первая, втораааая, трееетья ступенька… на четвертой ступенке стояло нечто, кажется женского пола…. Не важно, сколько ей было лет. Не важно, как она выглядела. В ее руках была запотевшая бутылка минералки. Гот сглотнул и не смог отвести от емкости страждущего взора.
- На, -протянула не-важно-какая незнакомка батл.
Демон осушил ее в два глотка. Мир обрел краски.
-Покурить хочешь? – спросила девушка, доставая пачку.
-Хочу…, - признался он. Богиня! Самое прелестное создание на этой Земле!
-Тебе туда? – кивнула она в сторону входа. – Тогда пошли.
Чувствуя себя на 50% человеком, наш гот последовал за ней. Они оказались в маленьком зале кинотеатра, где уже толпился народ. Спасительница подвела его к столику, за которым сидели какие-то люди. Первое, что Демон узрел, был пышный бюст незнакомой красотки-блондинки…брюнетки, …. какая разница! На этот предмет можно было медитировать бесконечно.
- Да у вас, молодой человек, харизма! – произнесла хозяйка бюста.
- Сама такая! – лениво огрызнулся гот. И это было последнее, что он успел сознательно произнести. И, как писал великий Николай Васильевич Гоголь, пропал казак! Будучи совершенно не в себе, Демон машинально ответил на какие-то вопросы, пространно рассказал, почему именно он должен строить любовь в телевизоре и подписал какие-то документы… Пойманный в ловушку, мозг отказывался адекватно комментировать ситуацию. Вскоре веселый автобус увозил его прочь из родного города туда, откуда уже нельзя вернуться тем, кем был раньше.
Вот такая история произошла с одним обычным готом в пятницу 13-го.
Тот, кто сказал, что нет ничего страшней неизвестности, понятия не имел, о том, что такое неизбежная обреченность. Либо обреченная неизбежность…
Он впервые осознал, что секунды обладают не только продолжительностью, но и весом. Тяжелыми ртутными каплями они отделялись от времени и падали в прошлое, попутно забирая крохотные частички, отпущенной ему, жизни.
Лист отрывного календаря, незатейливо украшала цифра 13, с резонным дополнением пониже: «пятница». В этот день не могло произойти ничего хорошего. По определению. Неподвижность сковала Его прочно. Год или час прошли, с момента оцепенения, не имело никакого значения. Время вело обратный отсчет. Все остальное воспринималось, как театральная декорация, призванная обеспечить некие условности места действия очередного акта.
Расплата. Простое слово, вошедшее сегодня в Его повседневность, со значением, ранее неведомым. Осознание того, что платить приходится по всем счетам, сегодня было подобно взрыву шоковой гранаты. Если бы оно было таким в тот далекий день, когда, скрепив своей подписью Документ, Он стал обладателем Сокровища. Зло наблюдало за процедурой бесстрастно. Но радость обладания, глушила все остальные чувства. Правда, Сокровище и ныне с ним, желанное, заботливое и дарящее наслаждение. Да вот надолго ли?
Мозг, наконец, классифицировал неподвижность. Это не паралич. Это ужас, лишающий способности мыслить, чувствовать, двигаться. Ужас ощущения приближающегося Зла. Он ясно видел, как с металлическим скрежетом и лязгом,
воя и обрывая поднятым ветром полевые травы, рассекая ночную тьму тремя фантастическими лучами, Зло несется по земле, направляясь именно к нему.
Ибо твое Персональное Зло всегда точно знает, где ты находишься, на пересечении каких меридианов и параллелей. Точку твоих координат. От него не уйти. В редкие периоды, когда им приходилось встречаться, Он чувствовал себя хрупкой марионеткой, подвешенной на надежных нитях страха. Зло подавляло волю и разум, лишало инициативы. Встречи-напоминания, выбивающие Его из привычного ритма жизни на недели. Но теперь надежды никакой. Иллюзии, заменившие логику, теперь не отягощают сознание. Это конец. Этой встречи одному из них не пережить. Вопрос: «Кому?» не стоял на повестке дня, ибо не был риторическим. Он был просто нелепым.
Разрываемый уносящимся временем, скованный ужасом, лишенный воли кусок протоплазмы с зажатым в руке бланком телеграммы. Скупой текст. Информация в сухом остатке: продав домик в Крыму, поездом Симферополь - Киев, 13 числа, с целью провести остаток жизни в кругу семьи, прибывает Его теща…
