Тяжелый случай
Регистрация: 22.05.2011
Сообщений: 427
|
Re: НЬЮКРАЙНЕЦ
НОВЫЙ ВАРИАНТ:
У девочек Филя не вызывал большой симпатии. Конопатый, рыжий, с белесыми ресницами, нос картошкой – все это вызывало у сверстниц брезгливость.
Видимо, глаза цвета морской волны и густые оранжевые брови привлекли внимание Настены.
Ей тоже было четырнадцать. И учились они в одном 7 «Б» классе.
Из школьной формы (коричневое штапельное платье и миткалевый фартук с воротничком) к концу учебного года зреющая девушка явно выросла. Но это нисколько не отразилось на стройной фигуре. Скорее, наоборот, подчеркивало выразительную талию, наливающиеся груди, открывало выше колен очаровательные длинные ноги. Как не странно, но стесненная одежда школьницы заметно выделила все прелести девушки, на которые парни не только в ее возрасте стали обращать внимание.
Филю бросало в жар, как от горячего укола, когда вдруг молодые люди оставались в уединении.
,.
Настя же, утопая в морской волне мутного взора, мгновенно погружалась в небытие. Затем, будто, выбравшись из студеной воды на горячий песок, через легкую дрожь, теряя стойкость девичью, испытывала непонятное желание прильнуть к сбитому, накаченному шоколадному телу с конопушками и бесцветными кудряшками, усыпанными по всему торсу.
На второй день после окончания учебного года, отбившись от экскурсии одноклассников, они оказались на берегу дикого пляжа. Впервые поцеловались, Впервые познали друг друга. Впервые он назвал ее Джульеттой, а она его – Ромео.
Так длилось до десятого класса, пока Филя не вступил в «гвардию»- с пренебрежением отзывалась Настя о заведении, в которое поступил по доброй воле ее возлюбленный.
По настоящему-то оно называлось « Школа свободного выживания». Какой свободе и какому выживанию учили там парней Настене было неведомо. Девушкам вход в заведение был запрещен.
Но как говорится: « Все тайное однажды становится явным». Так и случилось в один из летних жарких деньков.
Истосковавшись по возлюбленному, после трехмесячного перерыва их глубоких взаимоотношений, девушка отважилась отправиться на встречу к парню. Путь был нелегким. Километров пять по бездорожью по заросшему крапивой лесу, сквозь колючие кустарники дикой смородины и малины, с трудом добралась до цветущей, огромных размеров, поляны.
Удивлению ее не было предела.
Такой дворец из деревянных брусьев, и такие газоны с ухоженной зеленью и пальмами в горшках она видела разве что в глянцевых журналах о природе, иногда по телевизору в передачах о путешествиях, которые девушка очень любила смотреть на сон грядущий.
Тут сказочную красоту обнаружила в яви. Странное чувство охватило юное существо. Оно сравнимо было с первым свиданием на диком пляже деревенского пруда. Озноб длился сравнительно долго. До той поры пока она не увидела двух статных парней, вышедших из березовой рощи с корзинками.
Одного она сразу же узнала. Это был он, ее Филя. Сильно возмужавший, и почему-то в форме солдатской. Второй тоже был в форме. И такой же высокий, но брюнет. Все бы ничего, но вдруг брюнет, извиваясь, словно уж на раскаленной сковороде, обнял ее возлюбленного и присосался к его губам.
У Настены потемнело в глазах. Не помня себя, она закричала благим матом:
- Филька, дурак, что ты делаешь?!
Затем она рухнула, словно израненная птица, на зеленый газон, ударяясь затылком об массивный коричневый горшок той самой тропической пальмы, которой несколько минут назад любовалась в очаровании.
Очнулась Настена в объятьях возлюбленного.
Вздохнув облегченно, девушка по привычке прильнула к волосатой рыжей груди, обвила массивную фигуру нежными руками, будто крыльями, заслонив жертву от змея искусителя, которого она обнаружила в тот миг, стоящим поодаль пальмы.
Ей почудилось, что чужестранец врос столбом в подстриженный газон.
- Филя, зачем он здесь? – Ели пролепетала она, после долгого поцелуя.
- Это мой друг Генри из Голландии. Мы все тут братья.
- И много вас?
- Если быть точным – сотня.
- И все вот такие?! – Не скрывая брезгливости, по-детски ширнула указательным пальцем в сторону Генри.
- Ну, что ты, дурешка, мы все свободные от предрассудков.
- Вас этому здесь учат?
- Не тольки… – вдруг, как ей показалось, пропищал по-бабски, заграничный приятель, не выходя из образа окаменевшего столба.
На какое-то мгновение ответ иностранца даже позабавил Настену:
- Вы похожи теперь на Каменного гостя, - побледнев, сухо констатировала девушка.
- Гостьья – это вы, а мы державные небожители. Я правильно изьяснилься?
- Нормалек, Генри. Моя девушка отличница. По русской литературе у нее всегда было – пять.
- Вы изучаль русский литератур?
- Было дело, теперь сплыло. Верно, Настена?
- Куда всплыло, милый? – Впадая в забытье, прошептала девушка.
- Настя! Настена! Любимая!
Вот уж поистине: слова имеют не только смысл, но и позитивное влияние, каковыми они оказались в данной ситуации.
Настена раскрыла глаза, и жгучее, непонятное, вновь обволокло Филю.
- Ну, вот, любонька моя, ты в поряде…
- Я тебя очень люблю, Филиппок…
- Я ж тоже люблю тебя.
- Милый.
- Возлюбленькая моя.
- Пусть этот змий исчезнет.
- Он не змий, он Генри, и он мой братан.
- Пусть он сгинет с глаз моих.
- Настена, не издевайся, я ж говорил, он мой братан.
- Кто он – Голландец, а ты?
- Ньюкрайнец!
- Кто, кто?!
- Ньюкрайнец, дурында. Мы все здесь одной масти – ньюкрайнцы - свободный державный люд. Разницы в национальностях нет.
- И половых?
- О чем ты, дурашка?
- О том, что видела.
- Так, это ж дружба, как говорится: «народов и наций».
- Вы извращенцы, Филя, извращенцы: ты и твой дружбан - змий Генри.
Настена не помнила как и кто ее доставил в районную больницу. Только в ту душную летнюю ночь сквозь боли и горечи в минуты озаренного сознанья врывались дикие картины насилия, издевательств.
Назойливым мотивом, будто сквозь ржание табуна жеребцов, громом оглушал голос ее возлюбленного: « Через спину суй!».
Полгода потребовалось на восстановления здоровья девушки. Врачи обнаружили беременность. Предлагали аборт, но Настена воспротивилась убийству живого существа.
Теперь Михайло четырнадцать лет. И он учится в деревенской школе в 7 «Б» классе. Ну, в точности, все, как у родителей. Только юноша больше смахивает на мать. Правда, нос картошкой. Ну, что-то должно остаться в память от родителя. Хотя, парень не посвящен в историю своего рождения. И бородатого деда Ивана называет и считает своим предком.
Есть у сына возлюбленная. Догадливая мама предполагает – Марьяшка из польского подворья.
Время – оно и вправду лечит. С годами дурное, как дым, улетучивается в необъятном пространстве жизни. В моменты ассоциативных ситуаций случается, воспламеняются сердечные раны, что и произошло в тот летний июньский неспокойный вечер.
За ужином по телевизору Настена увидела лощенного брюнета с залысиной и в очках в дорогой оправе. Он что-то толковал публично о политике, о военных действиях, уверяя народ в преданности державной.
Ни перекраска, ни заморские очки не могли скрыть истинного в облике Фили. Безусловно, она узнала бывшего возлюбленного, которому так и ни разу не изменила с другим мужчиной.
В тот же вечер и танки ворвались в их деревеньку. В тот же вечер и произошло самое страшное.
Настену вытащили из руин их деревенской хаты. Бородатого деда Ивана изуродовало так, что даже внук не смог опознать в теле убиенного родного деда.
Когда он склонился над изголовьем матери, то почувствовал свежесть нагрянувшего ветра с востока.
- Мама, ты жива!
- Жива, сына…
- Потерпи маленько, щас скорая придет.
- Потерплю, сына.
- Мам, я с Марьяшкой на пруду… … закатом… а тут вдруг танки… и взрывы.. мы наутек…
- Сына, то был твой отец… в очках который… по телеку… это он… я его узнала сразу…
- За каким телеком?
- Сегодня вечером, за ужином… не становись ньюкрайнцем, как отец… это все проклятущий Генри… Этот Змей Горыныч из Голландии… Христом Богом прошу…
умоляю тебя не иди по стопам… - и она потеряла сознание.
- Мам! Ма-ма!
Подоспела скорая помощь. Мать увезли в районную больницу.
Михайло с Марьяшей всю ночь добирались до райцентра. Путь не короток, и оказался опасным..
Бомбили не только в жилых районах, но и в пустынных полях.
Всю дорогу у него занозой торчало в мозгах одна единственная мысль:
«Кто такие ньюкрайнцы? И, что за отец, и какой-то Змей Горыныч из Голландии?»…
- Непременно дознаюсь у мамы?
- О чем?
-Так. Ни о чем… Мысль одна гложет.
- Скажи.
- Не-а.
-Ты меня не любишь.
- Люблю.
Странно, но под свист пуль, взрыв бомб, именно в тот момент, молодые впервые поцеловались…
Они не думали о смерти. Вернее, они не осознавали происходящее.
Любовь – она наполняет жизнь радостью.
И весь оставшийся путь они рассказывали истории из их детства, говорили о фильмах о войне, о любви, прикоснулись мельком к Шекспировской трагедии:
- Ну, уж, прямо-таки – Ромео? – Не без удовольствия был задан вопрос юношей.
На, что девушка ответила:
- Да, а я прямо Джульетта.
И тут раздался очередной взрыв. Совсем близко. Инстинктивно оба прижались к земле. За ним последовала гряда артиллерийских, пушечных выстрелов…
И только когда ярким пламенем вспыхнуло здание районной больницы, они осознали весь ужас наступившего дня, и бросились в огонь: спасать родную мать.
Последний раз редактировалось Александр Балбекин; 23.06.2014 в 02:45.
|